Сказочные куклы Эллы Адамовой

Напольные керамические вазы серии «Еврейские буквы», яркие керамические фонтаны и скульптуры привлекают внимание своей необычностью и подчеркивают разнообразие интересов и возможностей художницы.
– Элла, расскажите о своем детстве. Кем были ваши родные?
– Моя бабушка была модельером — шила драпированные платья. Платье формировалось прямо на клиентке (ткань наматывалась и тут же ушивалась). Это были волшебно красивые платья на один вечер. В наше время элементы этой методики используются в работах Славы Зайцева. Бабушка сшила мне только одно пальто с пелериной, настолько необычное, что я даже стеснялась в нем ходить. Моя мать по профессии была врачом, но увлекалась искусством, литературой, написала и опубликовала несколько художественных книг. Отец был архитектором, он учил меня рисовать, а еще резать по дереву. В детстве перочинный ножик был моей любимой игрушкой. В семь лет я уже знала, что буду скульптором. Куклы в моей жизни появились позже, когда объявили набор художников для Театра кукол в ГИТИСе. Еженедельные лекции у нас читал Сергей Образцов, который учил: «В первую очередь нужно знать, что вы хотите сказать, а во вторую — для кого вы это хотите сказать». Метод обучения у нас был простой: «выплывет — не выплывет». Как это часто бывает в творческих профессиях, «выплыли» не все.
– Были ли в вашей жизни люди, которые помогли вам в творческом становлении?
– Их было много. Стоит особо вспомнить первого (еще до поступления в ГИТИС) учителя — Сергея Федорова. Художник-монументалист, он преподавал в своей мастерской рисунок и живопись. Четырнадцать лет он провел в лагерях, куда попал шестнадцатилетним подростком за рассказанный анекдот. Тогда еще полгода ждали, чтобы ему исполнилось шестнадцать, а потом посадили. В тридцать лет Сергей Федоров поступил в «Строгановку» — Московский государственный художественно-промышленный университет (МГХПУ) им. С.Г. Строганова. После окончания остался там преподавать. В его работах чувствовалась сила характера, строгость, определенность. Учил рисовать «с головой», повторял: «Видно, когда человек рисует с головой, а когда — без головы».
– Вся ваша жизнь связана с куклами. Есть ли среди них какие-нибудь особенные?
– Были куклы особенные по размерам. Во Владимире я когда-то оформляла спектакль «Волшебные очки», одним из героев была кукла-великан, которая сидя была высотой 4,5 метра. Появлялась она так: голова спускалась с колосников, живот разворачивался, ноги выезжали из-за кулис, а руки выносили на палках актеры. Или, например, в большом новогоднем представлении ДК шарикоподшипникового завода на Дубровке часть программы шла на улице. Я делала для нее большие ростовые куклы высотой три метра. Делала и маленьких кукол. Самые маленькие куколки называются «фебульки». Это название произошло от имени одной женщины — Фенибора, которое было сокращено до Феба, а затем появилось уменьшительно-ласкательное Фебулька. Кукла «Фебулька, приятная на ощупь». Почему приятная, поймет каждый, кто возьмет такую куколку в руки: она наполнена специальными гранулами.
– Ваши куклы объездили весь мир — Прага, София, Эдинбург, Париж, Тель-Авив, Берлин, Солт-Лейк-Сити. Расскажите полудетективную историю про кукол, уехавших «без спросу» в Израиль…
– Режиссер Сергей Миронов ставил «Золушку» в Московском театре кукол и очень хотел для этого спектакля красивых, тщательно выполненных кукол. Я сделала 15 кукол, которые работали три года, пока шел спектакль. Дальнейшая судьба кукол меня не очень интересовала, вроде бы их подарили детскому дому. Спустя шесть лет они неожиданно всплыли в Израиле: немного перекрашенные, играли уже в «Синдерелле», но моего имени среди художников не было. Знакомые принялись звонить мне: «Элла, мы видели твоих кукол!» Человек, который их вывез, потратил на это немало сил — приходилось ждать гастролей израильских театров в Москве, заколачивать кукол в ящики с декорациями. Так что воруют и кукол.
– Выставка в «Шаарей Цедек» далеко не первая ваша выставка в еврейских организациях…
– Да, мое сотрудничество с еврейскими организациями началось еще в начале 1990-х. По их заказам я выполняла множество работ. Я всегда с радостью отзываюсь на приглашения выставляться в галереях еврейских культурных центров. Сайт Еврейской галереи Берлина посвятил моим работам отдельную страничку.
– Керамика — это одно из новых направлений вашего творчества?
– Не совсем. В Берлине я сначала училась (в 1993 году), а потом вела кружок керамики. У меня были ученики — очень творческие люди. Новая серия — «Еврейские буквы». Эти буквы просто просятся, чтобы их воплотили в объеме. А сейчас я увлеклась бронзой. Малые формы.

Итак, куклы — керамика — бронза. Что дальше, кто знает?!
Вся жизнь Эллы Адамовой тесно связана с творчеством. Поэтому я даже не удивилась, когда на вопрос, где она обычно хранит красивого большого керамического крокодила, Элла ответила: «Дома, лежит на полу». И не только крокодил — в свое время на диване ее дома лежали принц и принцесса, а в углу стояла коза на колесиках. Ведь сказочные куклы художника Эллы Адамовой — это ее сущность, почти кукольная сказка.
 

Рахель ЛЕВИНА, Россия