СОРОК ВОСЕМЬ ЛЕТ НА БОЕВОМ ПОСТУ БИТОВ ИГРАЕТ В СЛОВА

Так получилось, что авторский вечер писателя Андрея Битова в Еврейском культурном центре «На Никитской» пришелся на Новый год. Только не на тот Новый год, который в ночь с 31 декабря на 1 января, а по восточному календарю. Год Обезьяны. — Андрей Георгиевич, что для вас означает год Обезьяны? — Именно в год Обезьяны — в 1956-м, сорок восемь лет назад, я взялся за ремесло писателя. Еще через четыре года появились первые плоды — публикации в альманахе «Молодой Ленинград». Так что в этом году я могу отметить своеобразный обезьяний юбилей своего творчества, окончание четвертого двенадцатилетнего цикла моей писательской жизни. — Сейчас много говорят о том, что современная литература находится в упадке, что сейчас пишут мало, плохо, расплодилась халтура. Как вы считаете, такой мрачный диагноз справедлив? — Думаю, нет. Чтобы быть хорошим писателем, нужно одно обязательное условие — быть хорошим читателем. Чтение — это искусство. А хорошие читатели были и раньше, есть они и сейчас. Они никуда не исчезли. Что касается халтурыѕ Язык все время говорит правду. Неправду говорят люди. И ложь при чтении ощущается прекрасно, на стилистическом уровне. Не надо никакого детектора лжи, никакого анализа — ухо при внимательном чтении чувствует ложь. — Изменилось ли сейчас соотношение «честной» и «нечестной» литературы? — Я думаю, что соотношение правды и неправды не изменилось. Изменился характер лжи. Раньше была литература наивно-нечестная, простодушно-нечестная. Люди писали неправду, в которую искренне верили либо хотели заставить поверить в нее других. Сейчас есть литература продажная. Это тоже ложь, но другого рода. — Как вы относитесь к ненормативной лексике в литературе? — Я думаю, что лучший ответ на это дал Леонид Жуховицкий. Он, помнится, сказал: «Послушайте, ну не надо тащить ЭТО в литературу. Оставьте хоть что-нибудь народу». Знаете, русский язык очень застенчивый. Наверно, ни в одном другом языке нет такого количества стыдливых слов-замен. Но есть одна вещь, которая, мне кажется, намного хуже мата. Это та «закавыченность», которая существовала в советское время. При чтении это звучало ужасно: в так называемом зале сидят так называемые евреи и так называемый писатель толкает перед ними речьѕ Ужасно! — Каково ваше мнение о русской литературе? — Я считаю, что русская литература гениальна и недоразвита одновременно. Если у русского писателя и возникает сюжет, то только как занимательная, увлекательная штучка. Да, есть немногие писатели, которые поднялись над этим. Например, «Капитанская дочка» Пушкина. Или «Судьба барабанщика» Гайдара. В этих произведениях есть и сюжет, и развитие характера, и все остальное. Кстати, вы знаете, что по фамилии и имени писателя можно много чего сказать о нем и о его произведениях? — Это как? — А очень просто. Игра в слова. Знаете, берется слово или несколько слов, и из его букв составляются другие слова. Например, Осип Мандельштам — единственный, из кого получилось слово «писатель». Из Горького у меня сначала ничего не получалось, а потом вышел «глагол». А вот из Пушкина получилась «душа». Или «пушинка». Чем значительней и вопиющей слово, которое можно составить, тем значительней тексты и судьба писателя. (Из имени Андрей Битов получилось много чего: «бард» и «бандит», «раб» и «тиран», «родина» и «товар», «трон» и «диван», «бред» и «ботва», «ведро» и «бидон», «бревно» и «дрова», «вода» и «вино», наконец, «бренди». Но русские писатели обычно предпочитают отечественный горячительный напиток. — Ред.) Язык — очень тонкая вещь. Сколько бы я ни напрягался по поводу русской ментальности, все сводится к лексике. Кто-то из древних сказал: «Римская империя пала из-за неуважения к языкам». Могу сказать, что по той же причине пал и Советский Союз. — Если буквы в именах выдают писателей, то язык также должен выдавать тайны народа? — Все наше богатство суффиксов выдает ксенофобию. Нет ни одной нации, которая бы имела такую систему уничижительных суффиксов. «Англичанишка» — какое чудовищное, искусственное слово. Более того, обратите внимание на само слово «русский». Это единственное прилагательное! Француз, англичанин, немец — все это имена существительные, и только русская нация является прилагательнымѕ конечно, в рамках русского языка. — И все-таки — что вы думаете о русском менталитете? — Когда меня спрашивают, что я думаю о русских, я отвечаю: «Русский — это неполучившийся немец, неполучившийся еврей и неполучившийся японец. И мой собеседник практически всегда реагирует чисто анекдотической фразой: «А при чем здесь японцы?»