Ёж против свастики

Мало, наверное, кто задумывался о том, что заграждение, сыгравшее огромную роль в танковых сражениях при обороне Киева, Москвы, Ленинграда, Одессы, Севастополя, имело автора. Люди давно свыклись с тем, что «ёж» существовал всегда — как народная песня или пословица. Да и долгое время его считали солдатским изобретением, этаким продуктом народной смекалки. Так бы и осталось тайной имя его создателя, если бы в 2000 году известный кинорежиссер Владимир Гориккер не полез на антресоли, куда не забирался более трех десятилетий, не достал оттуда пыльные папки, не стал их внимательно читать и не понял бы, что перед ним документы, подтверждающие, что именно его отец, генерал-майор Красной армии Михаил Львович Гориккер, — конструктор «ежа». Владимир Михайлович отнес папки в Центральный музей Вооруженных сил, там внимательно изучили их содержимое и вынесли вердикт: да, эти документы и чертежи подтверждают авторство человека, который сконструировал «противотанковую звездочку Гориккера», впоследствии повсеместно для краткости называемую «ежом».
О Михаиле Гориккере и его изобретении рассказывает документальный фильм «Ёж против свастики», созданный в компании «АБ-ТВ» продюсером Яковом Каллером и режиссером Евгением Глуховцевым. Фильм был показан в Московском еврейском общинном центре в Марьиной Роще и смотрелся на одном дыхании, что было не удивительно. В картине сочетались мастерски подобранные документальные кадры, взволнованный, неравнодушный авторский текст и интереснейшая судьба главного героя, уникальная, как жизнь всякого талантливого человека, и типичная для многих ярких личностей сталинской эпохи с ее арестами, доносами и пренебрежением к своим гениям.
Главное дело жизни — противотанковый «ёж» — генерал Гориккер начал конструировать в начале войны. Советский Союз в тот момент находился в тяжелейшей ситуации. Все будущие сражения в случае войны полководцы Сталина планировали проводить в условиях атаки, но никак не обороны. И потому Советская армия, которая в первые же месяцы войны подверглась ураганному натиску немецких войск, не была готова к его отражению. Сказалось и то, что огромное число военачальников было расстреляно. Все это привело к тому, что Советская армия терпела одно поражение за другим. В сентябре 1941 года был уже сдан Киев. На карту была поставлена судьба Москвы, а значит, и всей страны. Немецкие танковые войска под командованием Гудериана планировали с легкостью войти в столицу и уже шили форму для военного парада, который должен был состояться в поверженной столице на Красной площади. Нужно было остановить противника любым способом.
И если не силой, то хотя бы хитростью. Требовалось что-то очень простое в изготовлении, мобильное в установке, но в то же время действенное и надежное. Имеющиеся на тот момент «ежи» и в Советском Союзе, и в других странах были сделаны либо из дерева, либо из бетона. Они служили преградой для пехоты, но никак не для танков, которые с легкостью сдвигали эти заграждения на обочину. Летом 1941 года молодой генерал Михаил Гориккер предлагает свой вариант «ежа», в котором соединялись столь необходимые на тот момент простота и эффективность. В июле начались испытания нового изобретения. Впервые его опробовали под Киевом. Как вспоминает в фильме Владимир Михайлович, «отец однажды пришел домой чрезвычайно взволнованный и радостный. «Два танка запороли», — кричал он. Я знал его трепетное отношение к технике и не мог понять, чему он радуется». А радовался генерал тому, что его расчеты оказались верными. Оказался правильным и выбор материала. Сам «ёж» использовался еще в эпоху Александра Македонского. Но в основу изобретения Гориккера легли иные параметры высоты: теперь он был выше днища танка и сварен из стальных рельсов. Когда танк наезжал на такой «ёж», то тот начинал перекатываться, оказывался под его днищем, поднимал вверх и пропарывал трансмиссию. И даже если не повреждал машину, то все равно останавливал ее движение. Этот момент остановки танка давал зенитным войскам и противотанковой артиллерии возможность быстрее попадать во вражескую технику и уничтожать ее.
Осенью 1941 года тридцать семь с половиной тысяч «ежей» появились вокруг Москвы. Устанавливали их вручную два-три бойца. На монтаж одного «ежа» требовалось всего полтора часа. Сталь, которая была необходима для их изготовления, изымалась отовсюду. Например, остановили строительство четырехсотметрового Дворца Советов с венчающей его скульптурой Ленина, который задумывался как самое высокое здание в мире, наглядно демонстрирующее мощь и величие идей социализма. Но было не до пропаганды. Необходимо было спасать страну любыми средствами.
Поначалу «ежи» связывали друг с другом колючей проволокой. Но в таком виде они не выполняли своей главной функции — не перекатывались под танк и не останавливали его. Михаил Гориккер пришел к выводу, что ставить их нужно по одному в шахматном порядке, и только в таком виде они выполняли поставленную задачу.
Когда танки Гудериана, окружившие с трех сторон Москву, начали наступление, они столкнулись с двумя непреодолимыми препятствиями. Одним из них было отсутствие хороших дорог — а немецкие танки, в отличие от советских, боялись грязи, вторым же были «ежи», которые останавливали и портили технику. Разумеется, был и героизм советских солдат, которые буквально своими телами закрывали дорогу на Москву, были и холода, остановившие немцев, были блестящие победы советских войск. Все это было. Но именно «ёж» стал самой неожиданной преградой для немцев. За провал операции по взятию Москвы Гитлер снял Гудериана с должности командующего танковыми войсками, а 35 высших чинов германской армии были разжалованы. Впоследствии немцы вывезли в Германию тысячи наших «ежей» и использовали их при обороне Берлина.
«Ежи», как и заградительные мешки с песком, как аэростаты в небе, как заклеенные накрест окна, давно стали эстетическими символами войны. Без «ежей» не обходится ни один фильм о войне, ни одна военная хроника. Военные историки называют конструкцию Гориккера потрясающим изобретением, в котором соединились достижения прошлого и блестящие инженерные расчеты.
И потому особенно странно и обидно, что имя Михаила Гориккера, человека выдающегося ума и беспримерной храбрости — за Первую мировую войну он получил два Георгиевских солдатских креста, что для еврея в то время было уникальным событием, — не только не известно широкой публике, но и никак не увековечено даже памятной доской на доме, в котором жил генерал и где по сей день живет его сын.
С чем же связано такое равнодушие государства к своим героям? Истоки этого явления уходят в сталинскую эпоху, в которой отношение к выдающейся личности всегда было пренебрежительным. Люди работали за идею, а личный вклад никогда не принимался в расчет. Как рассказал Владимир Михайлович, «отцу и в голову не приходило оформить авторское свидетельство на изобретение, получать с него дивиденды. Да и не до того было. Шла война. Дело было важнее личных амбиций». А Гориккер и не ждал вознаграждения. Хотя кое-что он все-таки получил — фотоаппарат, который и сегодня хранится в семье его сына.
А в 1938 году Михаил Львович и вовсе ждал ареста. Как-то в машине, в которой по бездорожью ехали на подмосковный танковый полигон, он обронил, что у нас, мол, плохие дороги. На него донесли (разумеется, те, кто сидели с ним рядом). Завели дело, исключили из партии (партийного нельзя арестовывать). Все шло к тому, что с минуты на минуту за ним придут. Но неожиданно танково-техническое училище, которым командовал генерал Гориккер, перевели в Киев. Михаил Львович оказался вдали от неусыпного ока чекистов, и о нем на время забыли. А тут война, срочно нужно было спасать страну. Изобретение, которое летом сделал Гориккер, не только помогло обороне страны, но и сохранило жизнь самому конструктору.
Михаил Львович прожил не очень долгую жизнь. Он умер в 1955 году в возрасте 60 лет. Сегодня его сын делает много для того, чтобы памятная доска на доме, в котором жил отец, все-таки появилась. Но, несмотря на все усилия и бесконечное количество бумаг и прошений, Владимиру Михайловичу пока не удалось преодолеть чиновничью косность и равнодушие. Доски как не было, так и нет. Кто-то из тех, от кого зависит решение, пытается доказать, что в конструкторском решении Гориккера не было ничего нового. «Ежи» ведь существовали давно! «Говорить так, — с горечью заметил на встрече в Общинном центре Владимир Михайлович, — все равно что утверждать, будто изобретение автомобиля не оригинально на том основании, что колесо и телега были выдуманы давно».
Но, как ни равнодушны чиновники, как ни безразличны им люди, отдавшие стране свои силы и знания, этот человек останется в нашей памяти благодаря делу, которое он считал главным в своей жизни. Памятники противотанковым «ежам» стоят под Курском, в Туле, Санкт-Петербурге и Киеве. Кинематографисты сняли о нем хороший фильм, который показал телеканал «Россия-1» и который увидели миллионы зрителей. И именно «ежи» всегда будут лучшим подтверждением слов писателя Виктора Гюго, который когда-то сказал: «Великие люди сами сооружают себе пьедестал: статую воздвигает будущее».

Элла Митина, Россия