Мир возможный и невозможный

Отправляясь в начале сентября в Вашингтон для встречи с президентом Обамой, премьер-министр Нетаниягу прекрасно знал расстановку сил в правительстве и отношение израильтян к мораторию. Он понимал то, чего не понимали (или не хотели понять) в Вашингтоне: получить большинство при голосовании о продлении моратория не удастся ни в правительстве, ни в кнесете. Возможно, что Обама именно на это и рассчитывал (и рассчитывает сейчас, когда в поселениях возобновилось строительство): при неудачном голосовании правительство Нетаниягу уйдет в отставку, а на новых выборах к власти придет более «податливая» «Кадима», которая создаст коалицию, естественно, не с правыми, а с левыми партиями — «Аводой», «Мерецем». И тогда не будет проблем с продлением моратория или окончательным запретом строительства за «зеленой чертой».
Однако настроения в израильском обществе сейчас таковы, что если правительство Нетаниягу действительно уйдет в отставку (что маловероятно), то победит, скорее всего, правый блок, усилят свои позиции «Наш дом — Израиль» во главе с неудобным для Запада Либерманом и крайне правые. Тогда о продлении моратория и речи не будет. Более того, не будет речи и о переговорах с палестинцами, поскольку Либерман и другие правые политики считают такие переговоры сегодня, в нынешних обстоятельствах, пустой тратой времени.
Мораторий был снят, но частично. Сначала палестинцы отреагировали тоже половинчатым «не будем торопиться с решением». Решение, однако, было принято быстро — неустойчивое равновесие не могло продолжаться долго, и несколько дней спустя Махмуд Аббас повторил, что если Израиль возобновил строительство в поселениях, то переговоров не будет. Министры иностранных дел арабских государств, собравшись на совещание, естественно, поддержали «инициативу» Аббаса.
Как ни странно, именно вопрос о строительстве в поселениях стал той соломинкой, за которую цепляются и израильские, и палестинские лидеры в своем нежелании вести переговоры. Ни израильтянам, ни палестинцам переговорный процесс сейчас не нужен, он только дестабилизирует статус-кво, сложившийся после выхода Израиля из сектора Газа и операции «Литой свинец». Обе стороны понимают, что добиться положительных результатов сейчас невозможно. Израиль не готов отойти к границам 1967 года, отдать Восточный Иерусалим, впустить на свою территорию так называемых палестинских беженцев. Палестинцы не готовы признать Израиль еврейским государством, отказаться от решения проблемы беженцев и Восточного Иерусалима, заранее объявленного столицей будущего палестинского государства.
О чем же тогда говорить и какие проблемы решать на переговорах? Конечно, есть множество частных проблем, тоже требующих решения, но эти проблемы нужно обсуждать в специальных комиссиях и принимать оперативные решения, согласующиеся с реальной обстановкой, а не в парадных кабинетах Белого дома под лучами юпитеров. Барака Обаму и не интересуют, скорее всего, эти частные, но действительно насущные для израильтян и палестинцев проблемы. Ему-то как раз нужно, чтобы стороны подписали наконец всеобъемлющее мирное соглашение, но именно это сейчас невозможно, какое бы давление ни оказывала американская сторона на израильское и палестинское руководство.
Все прежние попытки примирить непримиримых противников оканчивались безрезультатно. Нынешняя попытка Обамы отличается от действий Клинтона и Буша разве что в худшую сторону — бывшие президенты США не ставили Израилю невыполнимых условий вроде полного прекращения строительства в поселениях.
Отсутствие прямого переговорного процесса — на сегодня самое оптимальное «решение» израильско-палестинского конфликта. Как сказал министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман, окончательный договор с палестинцами в ближайшее время невозможен и потому желательно заключить некое временное соглашение, позволяющее хотя бы сохранить относительно мирный статус-кво, прерываемый достаточно редкими терактами и летящими из Газы ракетами.
Слова о желательности временного соглашения Либерман произнес с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, где он как министр иностранных дел Израиля излагал (или, по крайней мере, должен был излагать) политические принципы своего государства.
Кроме того, Либерман призвал перевернуть наконец проблему мира на Ближнем Востоке и поставить ее с головы на ноги. Почему, говоря о мире, имеют в виду главным образом израильско-палестинский конфликт? Возможно, так и было четверть века назад, во времена Мадридской конференции, но сейчас есть другая проблема — иранская, ее и нужно решать в первую очередь, поскольку без ее решения мира между израильтянами и палестинцами достичь не удастся. Миру в нашем регионе мешает палестинский террор. Террор — это главным образом «Хамас». Эта террористическая организация существует на иранские деньги и пользуется оружием, доставляемым из Ирана или при иранском посредничестве. «“Хамас” без Ирана не проживет, тогда как Иран без “Хамаса” может обойтись», — сказал в своей речи Либерман, добавив, что именно Иран дестабилизирует весь Ближневосточный регион, желая стать здесь лидером. И именно Иран спонсирует ливанских и палестинских террористов, угрожающих Израилю.
Лишив террористов иранской финансовой поддержки, мировое сообщество сделает то благое дело, к которому все время призывает. Если террор не будет угрожать достижению хотя бы относительного спокойствия, то соглашения с палестинцами будет достичь несложно — не окончательного, конечно, до которого еще очень далеко, но промежуточного. Соглашения, где решались бы частные вопросы мирного сосуществования Израиля и палестинской автономии. Такое соглашение, по мнению Либермана, «обеспечит палестинцам экономический расцвет и свободу передвижения, позволит воспитать поколения израильтян и палестинцев, избавленные от взаимной ненависти, и заключить мир через несколько десятилетий».
Речь Либермана, лишенная привычной политкорректности, расставила проблемы Ближнего Востока по правильным местам. Правда, министр иностранных дел, пренебрегая той самой политкорректностью, в качестве будущего окончательного решения палестинской проблемы предложил давно лелеемую им идею обмена населением и территориями, упомянув, что не об изгнании палестинцев идет речь, а об «определении границ, наиболее точно отражающих демографическую ситуацию».
Если основную часть речи Либермана и можно было выдать за общее мнение израильского руководства, то тезис обмена территориями и населением никак это мнение не отображал. Поэтому почти сразу после того как министр иностранных дел сошел с трибуны ООН, канцелярия премьер-министра Израиля распространила заявление о том, что Либерман не поставил Нетаниягу в известность о содержании своей речи. «Переговоры с палестинской стороной, — было сказано в заявлении, — ведет лично премьер-министр, и все вопросы, связанные с урегулированием, обсуждаются только за столом переговоров и нигде больше».
Это так, конечно. Однако важно, какие именно вопросы будет премьер-министр обсуждать за столом переговоров. Об этом и говорил Либерман. Если это будут частные вопросы безопасности Израиля и экономического развития автономии, то переговоры имеют смысл и достижение временного соглашения возможно. Если уже сейчас обсуждать вопросы Восточного Иерусалима, беженцев и окончательных границ, да еще ставить условием прекращение строительства за «зеленой чертой», то переговоры смысла не имеют, а достижение соглашения невозможно.
После Нетаниягу министр обороны Эхуд Барак тоже заявил, что речь Либермана не была согласована ни с ним, ни с премьер-министром. Возможно, это так, но, честно говоря, с трудом верится, что, отправляясь на заседание Генеральной Ассамблеи, министр иностранных дел не рассказал премьер-министру и министру обороны хотя бы в общих чертах, о чем будет говорить с высокой трибуны. А премьер-министр с министром обороны даже не поинтересовались будущей речью министра иностранных дел. Так не бывает в демократическом государстве. Если же хотя бы в качестве гипотезы принять, что Нетаниягу и Барак имели достаточно ясное представление о содержании речи Либермана, то возникает мысль о том, что израильские политики ведут тонкую игру в «хорошего и плохого следователя», давая понять Западу и прежде всего Бараку Обаме, что произойдет, если США будут усиливать давление на Израиль, настаивая на продлении моратория. Вам не нравится относительно уступчивый Нетаниягу? Так вот альтернатива. И, кстати, при нынешних обстоятельствах вполне адекватная. Конечно, партия «Наш дом — Израиль» пока не стала в своем доме лидирующей, но авторитет ее растет, и на будущих выборах опросы сулят партии Либермана успех больший, чем прежде.
Возможно, это и хотел сказать миру министр иностранных дел Израиля с трибуны Генеральной Ассамблеи.
Услышал ли эти слова президент Обама?
Песах АМНУЭЛЬ, Израиль