Нью-Йорк глазами израильтянки

 Ирина ЦЫПИНА
 10 марта 2011
 4160

Мы живем в мире, состоящем из последовательности скоротечных моментов, и каждый из них может нести в себе нечто значительное. Когда такое мгновение приходит, я действую инстинктивно. Между глазом и пальцем проходит как бы электронный импульс. Но даже это слишком долго. Альфред Айзенштадт, один из самых знаменитых и талантливых фотожурналистов XX века


Что больше всего меня поразило в Нью-Йорке? Наверное, вы не поверите. Но не забывайте, что я живу в необычной стране, где все события лавируют на грани между миром и войной, а значит, между жизнью и смертью, где каждый день драматичен, неповторим и поэтому особенно прекрасен. В свой путевой блокнот я записала только то, что бросается в глаза, что удивляет, что заставляет восхищаться, что не дает забыть. Я уйду от литературных и киношных схем, от Ильфа и Петрова, Бродского, Лимонова и Довлатова, от пересказов знакомых и друзей. Только самое-самое, без чего невозможно понять этот непостижимый город, каким увидела его я в сентябре 2010-го. Своими глазами. Итак, в объективе:
Новый Вавилон
Мы в самом сердце мира, в Нью-Йорке на Таймс-сквер, главной улице Манхэттена. Здесь всегда праздник, всегда многолюдно и весело. Сверкают огромные рекламные мониторы, с ярких гигантских плакатов вам улыбаются кинозвезды, самые известные бутики приглашают вас сделать шопинг; все крутится, сверкает, кружит голову и отбивает ритм. Здесь не место унылым и растерянным, здесь гуляют. В толпе перемешался весь шар земной — все расы, этносы, религии и социальные слои. Ярмарка человечества — перед вами! Non-stop.
Но я о другом. О том, что на современном языке принято называть эмоциями, а раньше сказали бы: чувства. Я об очень китчевой, наивной и не совсем обычной цветной скульптуре в центре Таймс-сквер. Скульптура Сьюарда Джонсона выполнена по известному старому черно-белому фотоснимку, ставшему для американцев одним из символов Победы во Второй мировой войне. Сюжет знаменитого фотоснимка прост и понятен всем: американский моряк, вернувшийся с войны, молодая медсестра и эйфория, охватившая их…
Так что же произошло тогда в
1945-м на этой знаменитой площади? Кто эти двое? И почему их поцелуй стал символом целой эпохи и вошел в историю?
Очевидцы вспоминали: «14 августа 1945 года. Громадная толпа застыла в ожидании на Таймс-сквер в Нью-Йорке, на так называемом военном островке, где находился пункт набора добровольцев в американскую армию. Наконец, около 7 часов вечера было объявлено о капитуляции Японии. Площадь взорвалась криками радости и облегчения...»
Это был великий день. Конец войны! Все вокруг обнимались, плакали друг у друга на груди и поздравляли с Победой. Начинался новый отсчет времени — без войны, без потерь, без раненых и изувеченных, без похоронок и слез, без человеческих страданий. Мир устал воевать.
И неважно, какая страна. Эмоции людей всегда просты и понятны. О другом, очень похожем, советском Дне Победы мне рассказывали мои родители. В этот день, как и на далекой Таймс-сквер в Нью-Йорке, все были едины и безмерно счастливы. Все ощущали себя победителями, ликовали и любили друг друга.
Сколько раз я видела этот день в кино, в хронике черно-белых кинолент!.. Я помню лица людей на белом экране, их радость и восторг, их надежду и их слезы. Зал всегда затихал, и всегда кто-то, не справляясь с эмоциями, громко всхлипывал... Конец Второй мировой войны означал конец надвигающегося апокалипсиса. Мир торжествовал Победу.
Молодые медсестра и моряк случайно встретились в Великий день человечества. Во всеобщем эмоциональном порыве они потянулись навстречу друг другу. В этой случайной встрече такая гамма чувств, такое запредельное счастье, такой восторг от долгожданной Победы, что и сегодня чувствуешь энергетику того далекого мгновения. Начинался новый отсчет времени для всех — прекрасное ЗАВТРА без войны. У этой истории не было продолжения, но она стала символом Победы и Любви. А еще, для меня — это памятник прекрасному, кристально чистому поколению моих родителей, которые умели честно побеждать, мужественно переносить любые невзгоды и так красиво и нежно любить.
Моментальная фотография Альфреда Айзенштадта получила название «Безоговорочная капитуляция». Она была опубликована в журнале Life и вошла в историю как одно из самых ярких свидетельств XX века.
Эдит Шейн, медсестра, прославившаяся на весь мир благодаря этой фотографии, потом вспоминала: «Этот юноша схватил меня, и я закрыла глаза. Он вернулся с войны, где сражался за нас всех и сейчас просто был счастлив от осознания этого... Он крепко обнял меня и также быстро растворился в толпе, как и появился!»
Известнейший фотограф Альфред Айзенштадт снимал всех знаковых личностей своей эпохи. Ему позировали Эйнштейн и Оппенгеймер, Билл Клинтон и Джон Кеннеди, Мэрилин Монро, Марлен Дитрих, Анна Мей Вонг и Лени Рифеншталь, Софи Лорен и многие другие знаменитости. Но фотохудожник, достигший вершин творчества, был уверен, что самой известной его фотографией на века останется скромное фото обаятельной пары на переломе времен возле пункта набора добровольцев в американскую армию.
«Я буду на небесах, а мои фотографии буду жить. Люди забудут мое имя, но они будут помнить, что был фотограф, запечатлевший американского моряка с медсестрой в конце Второй мировой войны, в далеком 1945-м...», — писал Альфред Айзенштадт в своем дневнике.
И вот жаркое лето 2010-го. Я стою на Таймс-сквер возле красивой пары, застывшей во времени в том далеком 1945-м, и не могу сдержать слез. Я чувствую их легкое дыхание, их волнение. На смуглой шее молодого матроса пульсирует синяя жилка, и ямочки на щеках медсестры так трогательны и нежны... У них впереди вся жизнь, и никому ее не отнять! Дома их ждут матери и отцы, эта встреча у них еще впереди, им надо торопиться вернуться.
Но история войн бесконечна. И я вспоминаю себя...
Как я исступленно ждала конца войны во Вторую ливанскую! Как молилась! Как теряла силы от невозможности что-либо изменить! Я была матерью солдата. Поверьте, это очень страшно, когда нашим детям приходится воевать.
А мир жил своей обычной жизнью в то самое страшное для нас время, когда наши дети месили сапогами грязь на армейских учениях в пустыне, ловили террористов и не спали в ночных дозорах. Это у наших детей были Ливан и Газа, «Литой свинец» и еще, и еще, и еще... Но молодые выдерживают адские перегрузки. Они защищают свой Дом. Им некуда отступать.
Помню, как стало вокруг чудесно, легко и светло, когда закончились безумные дни войны. Наверное, не каждый меня сейчас поймет там, на Таймс-сквер; но здесь, в Израиле, мы знаем цену каждому мирному дню.

«Безвкусица. Слишком сентиментально...» — сказал мой американский знакомый, скучающе глядя на скульптуру.
«А может, ты просто ничего не знаешь об этом?» — тихо спросила я.
«И как хорошо не знать...» — подумала про себя.
Ирина ЦЫПИНА, Израиль
 



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции