Бухенвальдский набат

У этого талантливого поэта есть стихотворение, известное буквально всем. Это слова песни «Бухенвальдский набат».
Это кажется невероятным, но за десятилетия жизни этой песни, облетевшей весь мир, переведенной на множество языков, в Советском Союзе при ее исполнении никогда не называли имя автора стихов! Хотя автор, конечно, был. Звали его Александр Соболев.
Известный писатель Константин Федин дал тогда такую оценку словам этой песни: «Я не знаю этого поэта, я не знаю других его произведений, но за один “Бухенвальдский набат” я поставил бы ему памятник при жизни».
«Памятник» при жизни поэт получил, но совершенно в духе социализма. Поэта Александра Соболева нигде не печатали, преследовали, не давая возможности донести свое творчество до читателей и слушателей.
Родился Соболев в 1915 году в местечке Полонное на Украине. Он был последним ребенком в малограмотной еврейской семье, и когда мальчик стал слагать стихи, его отец озабоченно спросил у матери: «Чего он все время бормочет? Может, показать его доктору?» В год окончания школы на выпускном вечере школьный драмкружок показал спектакль по его пьесе под названием «Хвосты старого быта».
Вскоре умерла мать, отец привел в дом мачеху, и пятнадцатилетний подросток, сложив в плетеную корзинку две пары латаного белья и тетрадь своих стихов, отправился к старшей сестре в Москву. Там он выучился на слесаря и стал зарабатывать на хлеб насущный. Вступил в литературное объединение при многотиражке механического завода, стал публиковать свои корреспонденции в городской газете и в конце концов пришел в нее работать. И продолжал писать стихи.
Началась война, на которую Соболев ушел рядовым и с которой пришел в 1944-м инвалидом второй группы. После войны — работа в литейном цехе авиамоторного завода, заводская многотиражка... В этой газете и познакомился Александр с девушкой, ставшей его звездой, музой, счастьем, его опорой и надеждой, той, с которой они прожили вместе сорок лет.
Молодая семья жила впроголодь. Поэта не принимали на работу, не печатали его стихов, недвусмысленно намекая, что еврею в журналистике делать нечего. Его жену уволили из Московского радиокомитета вместе с евреями-журналистами, а затем предложили восстановить на работе, «если она разведется с этим евреем».
В 1958 году грянул «Бухенвальдский набат». Летом этого года Соболев с женой Татьяной отдыхал в городе Озеры Московской области. В тот год в Германии состоялось открытие мемориала Второй мировой войны «Бухенвальд». Сообщение радио о том, что на деньги, собранные жителями ГДР, на территории бывшего лагеря смерти возведена башня, увенчанная колоколом, набат которого должен напоминать людям о жертвах фашизма и войны, и дало толчок к написанию стихотворения.
Как вспоминает вдова поэта, уже через два часа после этого сообщения Александр Владимирович прочитал ей слова, ставшие потом песней. Ни одна газета не взялась их напечатать. Но в это время должен был состояться фестиваль молодежи в Вене, и поэт рискнул послать стихи в комитет подготовки к фестивалю, а затем отправил их композитору Вано Мурадели. Потрясенный композитор ответил такими словами: «Пишу музыку и плачу… Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!»
Популярность песни росла с каждым днем. «“Бухенвальдский набат” — песня-эпоха. И скажу без преувеличения — мир замер, услышав эту песню», — писал в «Советской культуре» поэт Игорь Шаферан.
В газетах мелькали заголовки: «В гостях у автора «Бухенвальдского набата», «Почта автора “Бухенвальдского набата”». Но речь шла только композиторе Вано Мурадели... К Александру Соболеву в период славы его песни, как, впрочем, и никогда после не пришел ни один журналист.
Действительно, песня получилась «литая», в ней неразрывно совместились слова и мелодия. А когда в Вене ее исполнил свердловский хор студентов, она сразу стала известной и любимой во всем мире. Ее переводили на десятки языков. Это был полный триумф! Песню исполнял и хор имени Александрова, и самодеятельные коллективы, детские ансамбли и выдающиеся певцы…
Но вот загадка: как вспоминает вдова Александра Соболева Татьяна Михайловна, при исполнении «Бухенвальдского набата» имя автора стихов никогда не называли. И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: «Мурадели. “Бухенвальдский набат”». И все. Не говоря уже о каком-нибудь гонораре — хотя одних пластинок с «Бухенвальдским набатом» было выпущено около 9 миллионов. Как выяснилось много позже, попытки иностранцев встретиться с автором «Бухенвальдского набата» всегда пресекались «компетентными органами» с формулировками: автор «в данный момент» болен; либо — автор «в данный момент» отсутствует в Москве.
Известен случай, когда во время гастролей Ансамбля песни и пляски Б.А. Александрова во Франции (а завершал концерт, как всегда, «Бухенвальдский набат»), к его руководству обратился один из благодарных слушателей, чтобы узнать, каким образом он может передать в подарок автору стихов легковой автомобиль. Присутствовавший при этом разговоре «человек в штатском» ответил: «У него есть все, что ему нужно!» (Александр Соболев в то время жил в бараке, и улучшения жилищных условий не предвиделось.)
Александр Соболев умер 6 сентября 1986 года. Его вдова десять лет обивала пороги издательств в надежде опубликовать наследие покойного Соболева. И везде ей отказывали. Тогда Татьяна Михайловна продала оставшуюся ей после смерти матери трехкомнатную квартиру, купила однокомнатную, а на вырученные деньги при содействии Еврейской культурной ассоциации издала стихи и прозу мужа. Так через десять лет после смерти поэта увидела свет его первая книга. Она так и называется — «Бухенвальдский набат».
М. ТОКАРЬ, Алматы
Печатается в сокращении
Использованы материалы статьи Марины Катыс 
с сайта: http://www.ogoniok.com/
archive/1997/4494/11-40-43/