Борис Гельфанд: «Играю с огромным удовольствием»

На заключительной пресс-конференции Гельфанд не выглядел расстроенным, но с сожалением заметил, что в партиях тай-брейка не сумел грамотно распорядиться отпущенным временем, и это стало решающим фактором. «Когда отстаешь от соперника по времени, трудно делать все сильнейшие ходы», — заявил израильский гроссмейстер. Ананд в свою очередь признался, что чувствует облегчение: в этом, как он выразился, по сути, ничейном матче Гельфанд был ничуть не слабее, но удача была не на его стороне.
Творческая манера чемпиона более рациональна, его козыри — точность и быстрота принятия решений. Борису же для создания своей части «батального полотна» практически в каждой партии матча требовалось существенно больше времени, чем его визави.

Путь наверх начался в Доме пионеров
Борис Гельфанд родился 24 июня 1968 года в Минске, в обычной интеллигентной семье инженеров. К шахматам приобщили родители, подарив четырехлетнему сынишке книгу Авербаха и Бейлина «Путешествие в шахматное королевство». В кружок Дома пионеров, где первым наставником был Эдуард Зелькинд, Боря, одолев сей фолиант за несколько месяцев, пришел с неплохим багажом знаний. Он рос вундеркиндом, однако без капризов и зазнайства (таков он и ныне). Атмосферу любви и заботы, царившую дома, тренеры (Зелькинд и пришедшие ему на смену международные мастера Тамара Головей и Альберт Капенгут) всячески поддерживали, не только развивая шахматный талант мальчика, но и, благодаря своей незаурядной эрудиции, педагогическому мастерству и чисто человеческим высоким качествам, всесторонне формируя его как личность.
Борин отец, ныне покойный Абрам Айзикович, вел подробнейшую хронику жизни сына, собирая не только вырезки из газет и журналов, но и всякие мелочи. Всего накопилось 60 толстых альбомов — целая летопись!
В 1984–1985 годах юный Борис побеждал в чемпионате Белоруссии среди взрослых. В 17 лет стал чемпионом СССР среди юниоров. В 1988 году поделил 1-2 места в чемпионате мира среди юношей. В двадцать один год международный гроссмейстер Гельфанд с рейтингом 2673 ворвался в первую десятку мировой элиты. Потом было множество состязаний, и Борису Гельфанду нередко доставались в них призовые места.
Так, право сыграть против Ананда Гельфанд получил после победы на турнире претендентов в Казани в 2011 году. На этом турнире, проводившемся по нокаут-системе, Гельфанд последовательно обыграл Шахрияра Мамедьярова, Гату Камского и Александра Грищука в финале. Кроме того, на чемпионате мира в Мексике в 2007 году он разделил второе место с Владимиром Крамником, а в 2009 году выиграл Кубок мира, в финале обыграв на тай-брейке Руслана Пономарева.

Тихая обитель вице-чемпиона
В конце 90-х семья приняла решение о выезде в США. Борис эмигрировал в Израиль в 1998 году. До того он неоднократно бывал в Эрец Исраэль, куда в 1992 году уехал его нынешний (уже более 20 лет) тренер Александр Хузман.
– Как вас встретила историческая родина?
– Прекрасно. Вначале снимал у друга трехкомнатный дом в Ришон-ле-Ционе. Работал: готовился к соревнованиям, выезжал на турниры.
– Как давался иврит?
– Довольно легко: занимался с хорошей учительницей персонально дважды в неделю, добросовестно выполнял домашние задания и достиг довольно приличного уровня. Но поскольку из-за постоянных разъездов не имею возможности долго общаться в новой языковой среде, то и прогресс в иврите идет медленно.
– Когда закончилась холостяцкая жизнь?
– Мы с Майей познакомились в 2003 году и вскоре поженились. Купили дом в том же Ришон-ле-Ционе, в тихом районе, в котором я специально выискивал — и нашел не так уж быстро — самую тихую улицу. Ведь любая проезжающая машина ослабляет концентрацию. В сентябре 2005 года родилась дочь Авиталь, в марте 2011-го — сын Авнер. Растить детей помогают родители Майи, живущие по соседству.
– А ваша мама Нэлла Моисеевна выбирается в этот тихий уголок?
– Не так часто, как хотелось бы; но раньше долго и тяжело болел папа, а теперь мы сами хотя бы раз в год летаем в Миннеаполис.
– Чем занимаетесь на досуге?
– Читаю. Любимый израильский автор — Меир Шалев. Из современных российских писателей отдаю предпочтение Виктору Пелевину и Владимиру Маканину. Маканина уважаю еще и потому, что он классный шахматист, и в его книгах неизменно присутствуют шахматы.
– Театр, музыка?
– В Израиле большой выбор: на гастроли приезжают лучшие артисты мировой сцены. Мы с Майей предпочитаем концерты классической музыки, как симфонической, так и инструментальной. Из недавних ярких впечатлений — концерты Николая Луганского, Вадима Репина, Ланг Ланга.
– А джаз?
– Джаз — все-таки слишком много шума, не скажу «из ничего», но это не мое.
– Полукочевой образ жизни шахматного маэстро обрекает вас на частые разлуки с семьей…
– Поэтому я, бывая дома, стараюсь как можно больше времени уделять детям. С дочерью разговариваем на самые разные темы. Это приносит благодарные плоды: она в курсе моих увлечений, например, вместе со мной болеет за футбольный клуб «Барселона». Игра нашей любимой команды доставляет огромное наслаждение как образец истинного искусства. Когда «Барса» побеждает — а это правило почти без исключений, — мы с Авиталь поем клубный гимн каталонцев. Дочь следит за моими выступлениями, уже наставляет: «Папа, надо учиться на ошибках, чтобы их не повторять».
– Не говорит, что лучше учиться на чужих ошибках?
– Нет, до такой формулы она пока не доросла.
– Ваша жена работает?
– Да (с усмешкой), работы часов на двадцать в день: помогает мне, занимается детьми, всевозможными домашними делами. В Алма-Ате, откуда эмигрировала семья Майи, она окончила философский факультет университета, имеет second degree — это соответствует кандидатской степени.
– Борис, шахматы не приелись? Играете с удовольствием?
– С огромным! Каждая партия с достойным соперником — это праздник.
– Так было и в матче с Анандом?
– Да. Виши — неконфликтный, спокойный, корректный, с ним нет проблем в общении, в том числе и за доской.
– Как бы вы оценили обстановку московского матча?
– Как лучшую в истории шахмат. Третьяковская галерея сама по себе — место уникальное. И в этом храме искусства были созданы идеальные условия: я чувствовал себя комфортно как на сцене, так и в помещении для отдыха. Организаторы установили превосходный прозрачный защитный экран и обеспечили порядок в зале, хотя он был полон, люди стояли в очереди на вход. Партии комментировали самые сильные гроссмейстеры мира: Каспаров, Крамник, Карлсен и другие — в столицу России съехался весь цвет современной шахматной мысли. Матч широко освещался в СМИ, не был обойден вниманием официальных структур, включая руководителей ФИДЕ и Олимпийского комитета России. А в день закрытия соревнования поздравить нас приехал президент России Владимир Путин.
– При весьма плотном расписании матча выдалось ли у вас время побродить по залам Третьяковки?
– Мне это удалось за день до его начала. Жаль, не хватило времени посетить экспозицию в здании на Крымском Валу. Надеюсь, однако, что этот мой визит в Москву — не последний.
– Насколько мне известно, идею о проведении матча в Третьяковской галерее выдвинул ваш давний товарищ Андрей Филатов?
– Да, это мой добрый друг и соученик по кафедре шахмат Белорусского института, ныне Академии физкультуры, где нас опекал доцент Леонид Бондарь. Вся концепция проведения матча за титул чемпиона мира в одном из музеев Москвы плюс финансовое обеспечение — это заслуга Филатова, шахматиста и бизнесмена.
– Третьяковская галерея охотно пошла ему навстречу?
– Я не знаю деталей переговоров, но все завершилось, как можно видеть, к взаимному удовольствию и к взаимной выгоде. И хотя ГТГ в рекламе не нуждается, все же немаловажно, что к ней в течение трех недель было приковано внимание всех поклонников шахмат на планете. Вы же слышали, как на послематчевой пресс-конференции Андрей Филатов предложил продолжить вовлечение музеев в шахматную орбиту: провести крупный международный турнир памяти великого маэстро Александра Алехина, отдав первую часть петербургскому Русскому музею, а вторую — парижскому Лувру. Если и эта задумка реализуется, то можно будет говорить о выходе шахмат на новый уровень общественного интереса.
– Благодарю вас, Борис, за беседу. От души желаю успехов в шахматном творчестве, а также здоровья и благополучия вам и вашим родным по обе стороны океана.
Борис ШТРИХ, Россия
Фото: Александр ЕШАНОВ,
Россия