«Морфий»

 Роман ОЛЕНЕВ
 9 ноября 2012
 4194

Фильм «Морфий» Алексея Балабанова - не для тех, кто страдает нервными расстройствами и сердечными заболеваниями. В таком статусе его и показывали на европейском фестивале. Как выразился один из тамошних критиков, «Морфий» — это образцовый фильм жестокости. На премьерном показе фильма один из зрителей, мужчина средних лет, потерял сознание — не выдержал сцену ампутации ноги…

Попытки перевода булгаковского текста на киноязык всегда связаны с повышенным вниманием со стороны интеллигенции. Балабанов же и выбрал те ранние произведения писателя, которые могут шокировать зрителя физиологическими подробностями. Речь идет о цикле рассказов «Записки юного врача» и рассказе «Морфий». Ужасы физиологии были заложены уже в самом тексте писателя, а Балабанов со своей страстью к натурализму дословно следует за текстом в описании операций. 
Даже если кто-то не видел фильма, можно догадаться, что он не для тех, кто страдает нервными расстройствами и сердечными заболеваниями. В таком статусе его и показывали на европейском фестивале. Как выразился один из тамошних критиков, «Морфий» — это образцовый фильм жестокости. На премьерном показе фильма один из зрителей, мужчина средних лет, потерял сознание — не выдержал сцену ампутации ноги. Сама эта сцена есть у Булгакова. Балабанов не просто визуализировал страшное описание, но еще и долго держал в кадре на крупном плане.
Натуралистичность булгаковского текста точно совпала с эстетикой самого Балабанова. Он в последнее время не обходится без разных патологических моментов в сценарии, но оказывается, что сценарий как раз не Балабанова, а Сергея Бодрова-младшего. Фильм «Морфий» — самый дорогой в фильмографии режиссера: 3,5 миллиона долларов. Объясняя мотивы создания фильма, Балабанов говорит, что он взялся за фильм именно потому, что он написан его другом Сережей Бодровым. В титрах он даже не поставил свое имя как соавтора фильма. По-своему неудивительно, что благородного Бодрова привело к булгаковскому герою. Это совсем еще молодой доктор 23 лет, который так же, как и герой Бодрова, самоотверженно и бескорыстно спасает жизни людей в глухой провинции.
Он еще преодолевает свои профессиональные страхи, ведь многие операции молодой врач делает впервые, и поэтому перед ними приходится заглядывать в справочник по хирургии. По словам самого Балабанова, «Морфий» — это история гения, история хирурга, который проводит сложнейшие по тем временам операции. При этом «Морфий» — картина не просто о том, как герой спасает жизни пациентов, а, скорее, о том, как он постепенно губит морфием собственную жизнь.
Если помните, и герой рассказа Булгакова в силу роковой случайности делает себе первый укол морфия, чтобы притушить боль в руке от аллергической реакции на противодифтерийную сыворотку. Затем следует второй укол, третий, а потом их уже не считают. Вначале с помощью морфия герой снимает внутреннее напряжение после операций. Но постепенно он мужество и бесстрашие начинает искать именно в морфии. Молодой доктор, пока наркотик внутренне его не разрушил, смело берется за самые сложные и опасные операции, проводит их с блеском, что в свою очередь делает его в глазах местных жителей больше, чем доктором.
Вся округа его просто обожает, особенно те пациенты, которым он спас жизнь. Героя превозносят, а он падает. В самом рассказе «Морфий» есть такая фраза: «У меня начался моральный распад личности, но работать я еще могу». В этом контрасте и художественная сила образа доктора — вылечивая тела пациентов, он губит собственную жизнь.
В рассказе «Морфий», как известно, Булгаков отразил не только собственную врачебную деятельность еще до того, как он посвятил себя целиком литературному творчеству, но и собственную наркозависимость. На морфии Михаил Афанасьевич плотно сидел в 1917–1918-м. К счастью, его спасли в Киеве врачи-профессора, родные ему люди. Но в рассказе развязка куда менее благополучная. Режиссеру было важно показать связь литературного героя с самим писателем, передать его зависимость от морфия. Для этого он и актера выбрал, Леонида Бичевина, имеющего некое сходство с молодым Булгаковым, и даже имя герою изменил с Сергея на Михаила. Фильм в какой-то степени можно назвать биографичным.
Остановимся на значении музыки в фильме, ее Балабанов очень умело использует. Все музыкальные дорожки он выбрал так, что, с одной стороны, они полностью созвучны с духом времени, совпадают с видеорядом, а с другой стороны, их цель — создать диссонанс тому, что происходит на экране. Все песни в фильме звучат как бы к месту и не к месту. Такое было время, морфинизм охватил значительную часть российской интеллигенции, погрузив ее в сон накануне гибели. Фильм «Морфий», конечно, не о проблеме наркозависимости. Для Балабанова стимулом было желание прикоснуться к русской классике. Балабанов не скрывает, что Булгаков — не его писатель; булгаковский текст привлек режиссера тем, что судьбы героев показаны на фоне рокового для России 1917 года.
В своих фильмах Балабанов всегда художественно осмысляет срезы эпох, эстетизирует периоды резких социально-общественных перемен в России. На этот раз он выбрал 1917 год, переломную точку в российской истории и в судьбе российской интеллигенции, которая оказалась беспомощно слабой. Балабанов в своем духе как раз и показывает, что революция — это уродливое, болезненное состояние общества. Для этого он выбирает как бы физиологически-художественный язык.
Взять хотя бы сцену в психушке, куда больной направляется для того, чтобы добровольно избавиться от наркозависимости. В процедурной сидит дежурная медсестра, окруженная психами, лежащими в грязных ванных, медсестра читает газету с красноречивым названием «Русь». Балабанову как никогда удалось снять весьма эстетское кино. В нем художественные средства выразительности вызывают у зрителя чувство гадливости. Режиссер наполняет видеоряд всем, что связано с распадом и разложением как на уровне отдельной личности, так и на уровне страны в целом. К концу фильма герой дойдет до того, что начнет колоться прямо через брюки, сидя в опустевшей церкви.
«Морфий» — явно антисоветская картина. Отношение Балабанова к приходу к власти большевиков в 1917 году читается в фильме вызывающе отчетливо. «Морфий» — хоть фильм и не черно-белый, но в своей цветовой гамме тяготеет к монохромности и контрастности. Балабанов большое внимание уделяет снегу и сгущающейся тьме. Финал фильма почти полностью решен в полной темноте на контрасте с небольшим источником света. Действие происходит в зале кинотеатра, где светится лишь экран. Герой, думающий о том, как бы уколоться и погреться, заходит в кинотеатр.
Кино как явление Балабанов хочет представить в виде наркотика, заставляющего забыться, уйти от реальности. Пролетарская публика в зале будто под действием эйфории, все дружно хохочут. На самом деле все друг к другу предельно равнодушны. Это станет ясно, когда сосед героя по кинозалу, услышав, как тот застрелился, лишь оттряхнет с себя чужие мозги и продолжит ржать дальше. Главное — проследить поведение самого героя перед роковым выстрелом. До укола морфием он резко контрастирует с ржущей толпой, но после укола сам начинает смеяться, как все. Это соединение с ржущей толпой для бывшего интеллигента невыносимо. И он, не переставая смеяться, стреляет себе в голову. Провокационность по отношению к зрителю достигается именно здесь — в финале. Сам Балабанов свою последнюю работу называет одной из любимых, но полагает, что массовый зритель ее не осилит.
Ведущий рубрики Роман ОЛЕНЕВ, Одесса



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции