Чудесная Коимбра, или Агранович в Португалии

Советские люди увидели, что даже в не самой передовой буржуазной стране существует процветающая киноиндустрия и подлинно народное, яркое и необычайно привлекательное музыкальное искусство. Песни и танцы, исполненные Лолитой Торрес, наполнили отечественную атмосферу таким пьянящим ароматом, что многие советские композиторы и поэты-песенники 1940-х – начала 1950-х годов ощутили себя почти антикварными фигурами, произведения которых большинству городских жителей моложе сорока лет стали абсолютно неинтересны.
Произошло прежде неслыханное явление: песни из развлекательного кинофильма иностранного производства были не только переведены на русский язык, но и дважды тиражированы на пластинках. «Чудесная Коимбра» и «Если ты в глаза мне взглянешь» в исполнении солистки утесовского джаза Александры Коваленко вскоре зазвучали по всей стране. Их заучивали наизусть и, могу свидетельствовать, распевали даже в школах и пионерских лагерях. Еще в начале 1960-х они были намного популярнее в СССР, чем на родине аргентинской артистки.
Надо признать, оба русских текста «Коимбры» — Людмилы Давидович и Евгения Аграновича — были скорее приукрашенными русскими переложениями испанского подлинника, чем переводами. Иначе говоря, португальская действительность аргентинской песни в отечественной интерпретации предстала почти как райские кущи, а португальский городской романс — фаду, наполненный, как правило, неосознанной тоской — саудад, оказался веселым красочным танцем, отплясываемым по ночам португальцами под «волшебным небом нашим»:

Мой город, родной, знаменитый,
Башни, стены и бойницы,
Древние камни и плиты,
Юных радостные лица.
Студенческим раем недаром
Этот город называют!
Звонкие гитары ночью
Будят город старый,
Песню студенты распевают…

Впрочем, виновниками подобного искажения отчасти следует признать самих авторов шлягера — поэта Сальвадора Валверде и композитора Рамона Сарсозо. Их «Коимбра» вовсе не является тем фаду, о котором в ней поется. Скорее, это испанский народный танец — пассакалья, каковым он и предстает в фильме в исполнении Лолиты Торрес и аргентинского танцевального ансамбля. Поэтому, как старый поклонник и собиратель фаду, я быстрее выразил бы нашим поэтам благодарность за проделанную работу, чем стал бы в чем-то упрекать. Особенно это касается текста Евгения Даниловича Аграновича (1918–2010), в литературном отношении почти безупречного. Тем более, что даже по-русски приукрасить один из красивейших городов мира, Коимбру, довольно сложно.
Кроме того, столь привлекательно изображая знаменитый португальский город, Агранович в известной мере рисковал. Ведь в Португалии в это время правил люто ненавидимый советским коммунистическим руководством Антонио Салазар (кстати, бывший преподаватель Коимбрского университета, сформировавший свое правительство почти исключительно из таких же, как он, профессоров). Его режим в тогдашнем СССР называли фашистским. А после начавшейся в 1961 году партизанской войны в Анголе руководство стремилось его демонизировать едва ли не больше, чем начиная с 1967-го пресловутых «израильских агрессоров». Возможно, по этой причине песня о Коимбре постепенно перестает звучать по радио, а пластинки Александры Коваленко не переиздаются.
Впрочем, Евгений Агранович был не из тех, кто стал бы горевать по этому поводу. За свою советскую жизнь ему всякое довелось претерпеть, никогда не падая духом. Он прошел войну, окончил Литинститут им. А.М. Горького, год проработал в газете. Во время борьбы с космополитами беспартийный еврей Агранович лишился работы. С помощью одной знакомой устроился на Киностудию им. Горького, где переводил трофейные фильмы. Там-то и написал тексты песен к фильмам, где играла Лолита Торрес. «Меня всю жизнь считали невезучим, — вспоминал он незадолго до кончины. — Скромные сборники моих стихов и рассказов вышли только в 1990-е. По большому счету, поэт без книг, художник без выставок, сценарист без полнометражных фильмов. И меня пытались учить, как все-таки надо жить».
Любопытные сюрпризы, между тем, преподносит жизнь таким «неудачникам». Хотя даже русские гиды в Португалии до сих пор пожимают плечами, когда российские туристы спрашивают их о какой-то русской песне о Коимбре, и уж тем более не встретишь португальца, слышавшего фамилию автора стихов к этой песне, некий музыкальный след Евгения Аграновича все же витает в этой стране.
Знаменитый португальский гитарист и сочинитель фаду Арманду Машаду (1899–1974) был женат на очаровательной фадиште (исполнительнице фаду) Марии де Лурдеш Машаду. У них было четыре сына и дочь. С 1937 года семья владела известным в Лиссабоне каза-ду-фаду (ресторанчиком) «Адега Машаду». В 1961-м, с началом партизанской войны в африканских провинциях, старшего сына музыкальной четы Арманду Жозе призвали в армию и отправили, очевидно, в Анголу. Мария, тяжело переживавшая разлуку с первенцем, попросила друга семьи поэта Жоао Линьяреша Барбозу написать стихи о ее неизгладимой боли, что тот и сделал. Арманду тут же написал к ним мелодию, и вскоре Мария исполнила, а затем записала на пластинку это чудесное фаду — «Вера и храбрость, мой сын!» Его мелодия стала настолько популярна в Португалии, что получила ходячее название «фаду Ликаш» в честь первенца семьи, имевшего домашнее прозвище Licas. На нее до сих пор сочиняются все новые и новые стихи.
Не знаю, завез ли из Одессы в Лиссабон какой-то португальский моряк (они служат на судах, плавающих под самыми различными флагами) мелодию песни Е. Аграновича 1938 года «Одесса зажигает огоньки», или какой-то бывший одессит распевал ее в столице Португалии, но сеньор Арманду, похоже, услышал-таки наш знаменитый шлягер. Конечно, в те далекие годы мелодия Аграновича считалась совершенно бесхозной, и заимствование из нее португальским композитором четырех тактов я бы скорее приветствовал, чем осуждал. Тем не менее, с самого рождения фаду Ликаш наполнилось неким одесским привкусом.
Что же касается настоящего фаду о красавице-Коимбре, то ценителям жанра я рекомендовал бы послушать в исполнении выдающегося португальского певца и киноактера Алберту Рибейру великое фаду-кансао Ж. Гальярду и Р. Феррау, которое так и называется — Coimbra. Жаль только, что нет теперь с нами Евгения Аграновича, который, по-моему, только и мог бы передать его по-русски достойным образом. Тогда, возможно, нашлись бы и в наших краях столь же достойные исполнители этой эпохальной песни.
Николай ОВСЯННИКОВ, Россия
Фото: Илья Долгопольский