Женщины — агенты Моссада

– Человек неспособен работать в разведке, если так и не научился лгать?
Шира: – В общем-то это необходимое условие. Вы должны быть способны лгать, будучи уверенными в себе и оставаясь при этом полностью спокойными. При этом ваша ложь направлена вовне, тогда как внутри себя вы четко проводите грань между ложью и правдой. В своем внутреннем самоотчете вы должны быть абсолютно честны. Если вы неспособны на это, все закончится провалом.
– Были ли у вас тяжелые ситуации?
Эфрат: – Трудно принимать тяжелые решения, от которых зависит судьба твоих подчиненных. В ходе одной из операций сложилось так, что мы пришли к выводу: противник раскрыл нас. Я приняла решение эвакуировать своих бойцов, чтобы не подвергать их опасности. Побег удался, однако для меня это было нелегким шагом, с тяжестью которого я живу до сих пор.
Элла: – У меня был такой кризисный момент в конце одной из операций, когда я вернулась домой после выполнения задания. Я спросила своего командира, что мне предстоит делать дальше, и получила ответ: «Продолжения не будет. Вы участвовали в этой операции. И теперь мы не хотим вновь подвергать вашу жизнь опасности. У вас есть возможность продолжить службу в штабе. И больше не задавайте этот вопрос». Большую часть времени вы остаетесь под прикрытием легенды, которая позволяет вам вести вполне обычную жизнь. Есть лишь короткие эпизоды, когда вы активно действуете «с ножом в зубах», а затем вновь возвращаетесь к жизни под прикрытием легенды, защищающей вас. Это как бы резкое переключение из одного состояния в другое.
– В ходе оперативной работы приходится заниматься ликвидациями. Как вы воспринимаете эти шаги?
– Мы — солдаты невидимой армии. Солдаты на поле боя сражаются и убивают врага. Мы — первая линия обороны, и наш фронт проходит в местах, недоступных для пехоты или танков.
– Как у вас возникла мотивация преодолевать, казалось бы, непреодолимые барьеры?
Эфрат: – Поставленная задача заставляет тебя прилагать все силы для ее решения. Когда мне было 20 лет, я была самой младшей на тяжелейшем курсе подготовки разведчиков. Мне было очень тяжело, и в какой-то момент я сказала себе: «Хватит, я больше не могу нести такие нагрузки». Однако вскоре я подумала: «Если бы кто-то из тех, кто сражался за нашу страну, сломался от выпавших на его долю испытаний, то где бы мы были сегодня?!»
– Самый опасный момент в вашей оперативной работе?
Яэль: – У меня был такой момент в аэропорту вражеской страны, когда я ждала свой рейс, чтобы вернуться с задания. Посадка на самолет была сопряжена со множеством опасностей и рисков.
– Вы не можете поделиться своими переживаниями с близкими вам людьми. Это не сводит с ума?
Яэль: – Есть вещи, которые я могу рассказать мужу, и есть вещи, о которых я никогда и ни с кем не буду говорить. Ведь в моих руках безопасность страны, и мои слова могут ей навредить. Ничто и никто в мире не заставит меня открыть эти тайны.
– Используют ли женщин — агентов в качестве сексуальной ловушки?
Эфрат: – Мы используем в нашей работе нашу женственность и привлекательность, потому что это средства достижения поставленных целей. Но если мы решим, что секс будет лучшим способом выведать информацию, к примеру, у Ахмадинежада, никто в Мосаде не позволит нам это сделать, даже если бы мы были готовы пожертвовать собой для нашей Родины. Женщины-агенты не используются для сексуальных целей. Есть искушения, использование сексуальной привлекательности, попытки увлечь собой противника, но это все возможно только до определенной границы, за которой начинаются интимные отношения.
– Какая самая смелая вещь, которую вы сделали?
Нирит: – Я никогда не думала, что существуют границы, которые я не могла бы преодолеть. Мне выпала честь быть первой женщиной, принятой в аналитическое подразделение Мосада. Когда я демобилизовалась со срочной службы в армии, где служила в военной разведке, мне предложили работу в Мосаде в качестве секретарши. Тогда я сказала, что мне это неинтересно, но если вы сможете предложить мне что-нибудь серьезное, тогда позвоните. Прошло несколько лет, я окончила университет и докторантуру. Мне было уже 26 лет, когда мне позвонили из Мосада. Я приняла предложение и была направлена на курсы разведчиков.
– Какие качества вы обрели и развили в процессе учебы?
– Это было интересно — войти в другой мир, совершенно отличный от привычного. Я научилась делать такие вещи, о которых ранее думала, что просто неспособна совершить такое. Это говорит о том, что вы всегда способны достичь гораздо большего, чем вы сами ждете от себя. Я знала, что умна, не труслива, мне нравится совершать экстремальные поступки, но я никогда не думала, что способна преодолеть многие, казалось бы, неприступные барьеры.
– Что является самым важным из приобретенных вами свойств?
– Вы поднимаете руку и при этом не знаете, какие мышцы использовали. Так и в разведке — если я не могу получить нужную информацию самостоятельно, то я ищу того, кто сможет это сделать вместо меня. Это большое мастерство — превратить другого человека в продолжение самого себя. Он пребывает в абсолютной уверенности в своей независимости, хотя на самом деле находится под полным вашим контролем. Он думает, что знает, кто вы, он полагается на ваше мнение, однако он просто неспособен понять ваши истинные цели и возможности. Удивительно, как этого удается достичь.
– Как это делается?
– Это долгий путь выстраивания отношений и достижения доверия. Только в конце долгого развития этих отношений я говорю ему, что же я хочу от него, однако мои действительные цели остаются скрытыми от него. Этот человек превращается в источник информации и работает на вас, о чем он, впрочем, не догадывается. То, что я женщина, не делает меня сексуальным объектом, ведь у каждого человека есть мать, сестра, и в отношении к ним секс отступает прочь.
– Вы не боитесь быть пойманной врагом?
– Я прохожу тренировки и процедуры, снижающие возможные риски. Но всякое может случиться, и тогда мы полагаемся на нашу способность справиться с ситуацией. За многие годы агентурной работы я научилась доверять своей очень сильной интуиции. Однажды я очутилась в месте, где мое шестое чувство сказало мне: «Смотри, здесь присутствует какая-то опасность». Я немедленно покинула это место. С другой стороны, были ситуации, в которых другие испытывали страх, я же шла напролом.
– Вы научились быстро вникать в совершенно незнакомый материал?
– Вы встречаетесь с политиками, учеными и специалистами из самых разных областей — и вы должны интеллектуально общаться с ними на равных, чтобы вызвать их на сотрудничество с вами. Для этого необходимо научиться быстро и глубоко усваивать каждый раз совершенно новую для вас информацию.
– Эти ваши способности не вызывают у вас чувство собственного могущества?
– Немного. Но этого не должно произойти. Высокомерие и чувство собственного всемогущества крайне опасны, поскольку время от времени приводят к провалу.
– Что больше всего удивляет вас в мастерстве получения информации?
– Вы понимаете, что сами можете придумать реальность, и люди будут вам верить. Женщины хороши в этом тонком деле, потому что они гораздо глубже понимают людей. Женщины более уязвимы, поэтому более осторожны.
– Вы знаете, что видит и чувствует человек, сидящий напротив вас?
– Я обладаю отличным чувством «встраивания» в другого человека, и это чувство не обманывает меня.
– Что было пиком вашей карьеры до сих пор?
– Однажды вечером я сидела с четырьмя людьми, каждый из которых был нашим злейшим врагом. У нас был восхитительный разговор, касавшийся личных и профессиональных тем. Я увидела, что наши враги удивительно обаятельны и умны. Они подозревали меня и в ходе беседы пытались проверить свои опасения. Они задавали мне вопросы, и я, полагаясь на свою интуицию, говорила им нечто противоположное тому, что они по логике ожидали услышать от меня. Я прошла этот тест, и мы проговорили несколько часов. Я считаю, что провела эту важную и опасную беседу на пике своих возможностей.
Александр ШУЛЬМАН, Израиль
Использованы материалы интервью, опубликованного в израильской газете «Глобс».