Улица Жана Жореса в Хайфе

Интерес слушателей вызвало сообщение, что изданная в 1913 году еврейская энциклопедия после справки о том, что Жан-Леон Жорес родился в 1859 году в Кастре (Франция) в небогатой буржуазной семье, представила его как наиболее энергичного борца за пересмотр дела Дрейфуса.

С 1893 года Жорес стал признанным вождем социалистической партии, был избран в Национальное собрание как независимый депутат и считался лучшим оратором французского парламента. Его красноречие — исключительно французское, с риторическими фразами, с метафорами, со ссылками на великие принципы и великие имена. Его слова подхватывали журналисты Европы. Публицист Жозеф Рейнак отмечал: «Жорес — настоящий атлет трибуны. Яркие и тонкие мысли у него чередуются с яркими образами…» Не склонный расточать похвалы Лев Троцкий, сам прекрасный оратор, говорил о Жоресе: «Он был могучим оратором, быть может, наиболее могучим из всех, каких рождало человечество».

В отличие от многих социалистов, которые усматривали «еврейский заговор» как причину экономического кризиса во Франции в конце ХIХ века, Жорес утверждал, что кризис в жизни страны затеян «профессиональными антисемитами».

Газета «La libre Parole» известного антисемита, основателя антисемитской партии писателя Дрюмона первой возвестила 1 ноября 1894 года об аресте еврея-изменника офицера Альберта Дрейфуса и призвала Францию наказать его. Дрюмон распространял слухи об интригах богатых евреев, желавших спасти офицера.

22 декабря суд признал Дрейфуса виновным в шпионаже и государственной измене и приговорил к разжалованию и пожизненной ссылке. Венский корреспондент Теодор Герцль присутствовал на церемонии разжалования Дрейфуса и слышал, как разъяренная толпа кричала: «Смерть евреям!» Жорес один из немногих знал, какие силы стремились использовать дело Дрейфуса, чтобы направить недовольство общества против еврейской финансовой группы.

Отчаянный крик Дрейфуса: «Солдаты, я не виноват!.. Солдаты, обесчещен невинный!», его последнее прости «дорогой Франции», когда под исступленный рев толпы с него срывали эполеты и ломали над головой шпагу, не давали покоя Жоресу. «Как вы можете спать, зная, что Дрейфус невиновен», — с искренним удивлением спрашивал он равнодушных людей.

Жан Жорес был одним из организаторов Лиги прав человека, выступившей за пересмотр дела Дрейфуса. Статья-обращение Эмиля Золя «Я обвиняю», в которой французское правительство обвинялось в антисемитизме и противозаконном заключении в тюрьму Альфреда Дрейфуса, вызвала широкий резонанс и была одобрена Жоресом.

В результате детального расследования виновным в шпионаже был признан майор Фердинанд Эстергази, сбежавший в Бельгию.

После многолетней тяжбы в различных судебных инстанциях решением Высшего кассационного суда в 1906 году Дрейфус был полностью реабилитирован, восстановлен в армии, получил чин майора и орден Почетного легиона.

Жан Жорес решительно осуждал проявления антисемитизма не только во Франции, но и в царской России. Получив сведения о происшедшем в 1905 году еврейском погроме, Жорес настоял на проведении большого собрания и публичном осуждении российского правительства. Символично, что собрание проходило в самом большом зале в квартале Бастилия.

В своем выступлении Жорес сказал: «Постыдная кишиневская резня в России встревожила совесть и мысль всех честных людей… В этом случае имел место не стихийный взрыв ненависти населения, за которое никакое общество не может принять на себя ответственность, не частный случай. Кишиневский погром носит своего рода официальный характер, он произошел либо из-за клеветы, либо при участии государственных властей». Эта речь Жореса не попала в прессу потому, что единственный экземпляр стенограммы был вручен сотруднику «Еврейской недели» С. Познеру и хранился до марта 1917 года, когда и был опубликован первый и последний раз в этом журнале. Это было открытое смелое заявление видного общественного деятеля Франции, не побоявшегося обвинения во вмешательства во внутренние дела иностранного государства.

Жорес открыто обвинил российское правительство, его министров в том, что они хотели направить народный гнев против евреев. Российский министр внутренних дел Плеве попустительствовал антисемитской пропаганде в России. Он поддерживал местные газеты, которые вели антисемитскую пропаганду, и закрывал газеты, которые пытались бороться с сеятелями ненависти к евреям. Жорес заявил: «Министр Плеве должен нести непосредственную ответственность за кишиневские события, он хотел их».

К статьям Жореса неоднократно обращались деятели сионистского движения. Хаим Вейцман в письме Вере Катцман в 1905 году отмечал: «Жорес — человек бескорыстный, с бесспорно широкими интеллектуальными устремлениями».

В 1913 году Жан Жорес в числе первых деятелей международного движения выступил против дела Бейлиса в России. Этот провокационный судебный процесс сопровождался митингами протеста в странах Европы и Америки. Историк Морис Самуэль (США) в книге «Кровавое обвинение. Странная история Бейлиса» упоминает, что на одном из таких митингов в парижском зале Саль-Баграм выступал Жан Жорес — председатель Лиги прав человека. Незабываемая речь Жореса содержала призыв к борьбе: «В настоящее время, когда над еврейским народом разразилось такое несчастье, отголосок средневековых истязаний и пыток инквизиции, в настоящее время, когда филистимляне сильнее, чем в древности, всякий из евреев должен быть Самсоном и так же храбр и свободолюбив, как он». Он призвал также к сплочению «благомыслящей части человечества для защиты гонимого народа».

Жан Жорес пал от руки французского националиста 31 июля 1914 года на митинге в Париже, где он призывал к предотвращению братоубийственной Первой мировой войны. Лев Троцкий писал по этому поводу: «Каждый человек умирает своей смертью… Жорес — атлет идеи — пал на поле брани, сражаясь против страшного бедствия человечества — войны».

Оказавшись 31 июля во Франции, будущий президент Израиля Хаим Вейцман вспоминал, что он и члены его семьи узнали об убийстве Жореса в поезде, направлявшемся в Лион: «В поезде только об этом говорили. Каждый думал, что с гибелью Жореса похоронен последний шанс к миру». Через два дня Германия объявила войну.

В 1922 году на еврейском митинге в Париже по случаю ратификации палестинского мандата Советом Лиги Наций Леон Блюм привел слова, некогда произнесенные Жоресом: «Евреи являются объектом всемирной эксплуатации». И добавил, что спасти евреев от этой эксплуатации может лишь сионизм.

Спустя десять лет после убийства останки Жореса были перенесены в Пантеон, в мавзолей героев нации. Выступавший на этой церемонии премьер-министр Франции Эдуард Эррио сказал: «Никто не заслужил более почетного признания во Франции и Республике. Потому что его несравненные таланты украшали общественную жизнь Франции и прославляли Третью Республику».

В память о Жане Жоресе в Израиле его именем названа одна из улиц Хайфы.

Семен КИПЕРМАН, Израиль

Фото: Илья Гершберг