Перемены к лучшему или пустые надежды?

«Народ Ирана требует перемен!» — такой оказалась реакция западной прессы на избрание Рухани. А западные политики, комментируя прошедшие выборы, высказывают надежду на то, что с новым президентом Ирана можно будет договориться о прекращении атомных разработок, поскольку сами иранцы говорят, будто Рухани — человек, гораздо более толерантно относящийся к западным ценностям и западному образу жизни (реформатор все-таки!). Пишут о том, что до 2005 года Рухани возглавлял группу иранских дипломатов, которая вела с Западом переговоры относительно атомного проекта, а отозвал его с этой должности Ахмадинежад, когда стал президентом и решил, что Рухани ведет себя с Западом недостаточно жестко и склонен к компромиссам.

В общем, западные политики и журналисты отнеслись к избранию Рухани с оптимизмом. Поскольку сам Рухани на посту президента еще ровно ничего не сделал и даже не выступил с программной речью, то оптимизм Запада можно считать неким авансом, чем-то вроде Нобелевской премии мира, которой был удостоен президент США Барак Обама сразу после вступления в должность. Ничего еще для мира не сделал, но может быть… будем надеяться… Так и здесь.

Надеяться, конечно, нужно, но давайте оценивать не надежды, а факты и реальные, уже совершенные на разных постах действия нового президента Ирана.

Первое, что бросается в глаза, если взглянуть на список кандидатов, участвовавших в выборах: Рухани среди них был единственным представителем духовенства, остальные пятеро — люди светские. Более того: Рухани в своей карьере религиозного деятеля оставалось сделать всего шаг, чтобы стать аятоллой. Добавим к этому обстоятельству еще одно: любой иранец, как бы несведущ он ни был в политике, скажет, что важнейшие проблемы в стране решает не избранный народом президент (хотя формально именно он принимает решения), а духовный лидер — аятолла Хаменеи. Именно воля Хаменеи стоит за упорным нежеланием Ирана считаться с мнением мирового сообщества, требующего прекращения программы обогащения урана. Светский президент, будь он по характеру консерватором или реформистом, мог теоретически если не пойти против воли аятоллы Хаменеи, то хотя бы поспорить, предложить свои аргументы. И каким бы реформатором в душе (чему, впрочем, нет никаких доказательств) ни был Рухани, станет ли он, даже в качестве президента, противоречить воле своего духовного начальника? Тем более в ситуации, когда религиозная карьера (желание стать аятоллой!) уж точно зависит не от избирателей, а от личного отношения верховного духовного лидера.

Это, впрочем, только один — важный, конечно, но не основной, — аргумент в пользу того, что с избранием Рухани может как-то измениться риторика, но никак не изменится желание Ирана заполучить атомную бомбу. Второй аргумент, по-разному интерпретируемый сторонниками и противниками Рухани, — это то обстоятельство, что в начале XXI века, когда иранцы только-только приступили к разработке своей военной ядерной программы, именно Рухани, будучи секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана, возглавлял группу, которая вела переговоры с «тройкой»: США, Германией и Францией. Сторонники нового президента говорят, что на переговорах Рухани проявлял гибкость и был склонен к компромиссам, потому его и сместил Ахмадинежад, как только вступил в должность президента.

Противники же Рухани утверждают, что именно в те годы иранская делегация очень аккуратно и эффективно сводила на нет любые попытки «тройки» хоть как-то повлиять на действия Ирана. Это признают и сами иранцы. Вот что, к примеру, говорит посол Ирана в России Реза Саджади о годах, когда переговорной группой руководил Рухани: «Иран добился определенных уступок, настоял на своих правах, снизил давление со стороны оппонентов. Фактически доктор Рухани не допустил передачи иранского досье в Совет Безопасности ООН, тем самым позволив стране избежать санкций (а то и военного вмешательства). При этом Ирану удалось полностью отработать цикл получения ядерного топлива и заметно развить свою атомную индустрию».

Вполне откровенное признание того, что фактически Рухани играл с Западом в кошки-мышки и полностью переиграл своих оппонентов. Санкции введены не были, а ядерная программа «полностью отработана».

Неужели кто-то может серьезно думать, что сейчас, став президентом и вторым человеком в стране после аятоллы Али Хаменеи, Рухани изменит своим прежним взглядам, тем более что эти взгляды разделяет духовный лидер Ирана? Или правильнее сказать: Хасан Рухани полностью разделяет взгляды духовного лидера?

Риторика скорее всего изменится. Фразы, предназначенные для международного сообщества, могут стать более обтекаемыми, усыпляющими мировое общественное мнение. Рухани, в отличие от своего предшественника Ахмадинежада, человек более высокого уровня интеллектуального развития — это, однако, и делает его более опасным, способным в политических баталиях «усыпить бдительность» противника и заставить, скажем, тех же европейцев смягчить (или даже вовсе отменить) санкции в обмен на всего лишь пустые слова о том, что иранский атом будет иметь исключительно мирное применение…

В отличие от европейцев, склонных «дать Рухани шанс», в Израиле прекрасно понимают, что новый президент Ирана не сделает ситуацию на Ближнем Востоке менее взрывоопасной. Вскоре после оглашения результата выборов премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу дал интервью редактору американской газеты The Washington Post Лалли Веймафу. Естественно, заданы были вопросы, связанные с «новым будущим» Ирана.

Согласившись с тем, что избрание Рухани «отражает глубокую неудовлетворенность иранского народа правящим режимом», Нетаниягу, однако, подчеркнул, что «избрание Хасана Рухани на пост президента Ирана не отразится на иранской ядерной программе, так как принципиальные решения по этому вопросу принимает только духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи». Упомянул Нетаниягу и о том, что в своей книге, воспоминаниях о переговорах с Западом, новый президент Ирана открыто рассказал, как в свое время вводил европейцев в заблуждение, утверждая, будто обогащение урана прекращено, в то время как на самом деле работа над атомным проектом продолжалась без перерыва.

«Мы не можем позволить иранскому режиму играть в эту игру, — сказал Нетаниягу редактору The Washington Post. — Они тянут время. Они расширяют базу своей ядерной программы. То, к чему стремится Иран, это не одна или две бомбы, а двести бомб».

А если принять во внимание, что и ракетная программа Ирана успешно развивается, то лет через шесть у этой страны будет возможность направить межконтинентальные ракеты с атомными бомбами не только на Израиль, но и на Соединенные Штаты, не говоря о Европе.

Бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад был личностью, конечно, одиозной, но он, по крайней мере, был однозначно понятен. Было ясно, как себя с ним вести, какие санкции использовать и что предпринять, если санкции не приведут к успеху. Новый президент Хасан Рухани, не исключено, сумеет своими речами убедить США и страны Европы в мирных намерениях Ирана. Но это будут только слова хитрого и умелого политика.

«Еврейское государство, — сказал Нетаниягу в завершение интервью, — оставляет за собой право на любые действия, направленные на самозащиту против любой угрозы».

Остается надеяться, что это — не только слова.

Авигдор ПАСХИН, Израиль

Фото: www.flickr.com