Красная черта политики Ирана

Прошел год. Экономические санкции против Ирана продолжились, военная операция, которую ожидали с недели на неделю, не состоялась. В Иране прошли выборы, новым президентом избрали Хасана Роухани, значительно более благообразного на вид, нежели похожий на хулигана Ахмадинежад.
Роухани заговорил о возможном сближении с Западом, о согласии на переговоры, о том, что ислам — мирная религия и не позволяет создавать оружие массового поражения. После чего президент США Барак Обама в своей речи на Генеральной ассамблее ООН сказал о намерении Соединенных Штатов решить проблему иранского атома дипломатическим путем. Состоялся (впервые за 34 года!) телефонный разговор двух президентов: Обамы и Роухани. «Лед тронулся», — сказал бы по этому поводу незабвенный Остап Бендер.
Западным миром овладела эйфория. Международные обозреватели пишут: «Роухани сказал…», «Роухани обещал…», и лишь один человек вносит диссонанс в хор оптимистов. Этот человек — премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу. «Запад верит Роухани? — удивился он. — На Западе забыли, как этот человек, будучи десять лет назад главным иранским переговорщиком по ядерной проблеме, хвастался, что ему ловко удалось провести оппонентов: пока шли переговоры и Роухани тянул время, в Иране ускоренными темпами строили новые центрифуги по обогащению урановой руды».
После того как Роухани стал президентом, Иран не свернул атомную программу, просто обернул ее в обертку новой словесной эквилибристики. Именно об этом говорил Биньямин Нетаниягу, поднявшись 1 октября на трибуну зала заседания Генеральной ассамблеи ООН. Роухани говорит о мире и не думает уничтожить Израиль? Почему тогда на военном параде в Тегеране, прошедшем за несколько дней до отъезда Роухани в Нью-Йорк, перед трибуной, на которой стоял президент, провезли плакат «Израиль должен прекратить свое существование»?
«Иран по-прежнему стремится уничтожить Израиль, — заявил Нетаниягу. — Ничего не изменилось в иранской политике, кроме слов». Роухани согласился вести переговоры? Но первое его требование — Запад должен отменить санкции, тогда и переговоры пройдут успешно. На деле нужно поступить наоборот: усилить санкции еще больше, тогда и переговоры будут иметь смысл.
«Ахмадинежад был волком в волчьей шкуре, — сказал Нетаниягу. — Роухани всего лишь сменил волчью шкуру на овечью. Он уверен, что сможет пустить пыль в глаза международному сообществу. Я хотел бы, чтобы мир мог верить тому, что говорит Роухани, но верить нужно не словам, а делам». «Единственный способ заставить Иран отказаться от военной ядерной программы, — добавил премьер-министр, — это совмещать жесткие санкции с неотвратимой военной угрозой. Если мир поверит словам Роухани и Израиль будет вынужден стоять против Ирана в одиночку, значит, так и будет. Евреи — древний народ, вот уже четыре тысячелетия мы справляемся со смертельными угрозами. Сегодня у нас есть свое государство на нашей исторической родине. Наше будущее оказалось под угрозой из-за атомной программы Ирана. Что ж, и с этой угрозой мы справимся — вместе со всеми или в одиночку».
Казалось бы, премьер-министр не сказал ничего нового по сравнению с тем, что говорил год назад. Но ситуация изменилась. И те же слова, сказанные в новой обстановке, обозначили иную степень готовности Израиля к возможному военному конфликту. Год назад Израиль еще мог передоверить свою судьбу стратегическому партнеру — Соединенным Штатам. Сегодня, похоже, Израилю придется решать иранскую проблему в одиночку. Выступая на заседании Генеральной ассамблеи, Биньямин Нетаниягу определенно дал понять: когда и если, с точки зрения Израиля, Иран все-таки перейдет красную черту, удар по ядерным объектам будет нанесен.
Для президента Роухани, как и для президента Обамы и других западных лидеров, — информация к размышлению.
Песах АМНУЭЛЬ, Израиль