Неожиданное продолжение

Много-много позже Михаил Беломлинский в своем интервью журналу «Вестник» сказал: «Мне ужасно повезло — я всю жизнь рисую». На сегодняшний день у него солидный багаж — более 250 книг проиллюстрировано! Среди них произведения всемирно знаменитых авторов: Толкиена, Сервантеса, Даррелла… и, конечно, советских, поскольку десять лет Беломлинский был художественным редактором журнала «Костер» и кроме книг иллюстрировал произведения, печатавшиеся в этом издании.

В 1989 году художник с ­семьей переехал на жительство в Америку. В долгой дороге, как всегда, рисовал, рисовал, рисовал, и уже когда осел на месте, выпустил книжку рисунков «Из дорожного альбома». Начинается она так:

«Сколько я себя помню — всегда рисовал. Еще мальчишкой во время войны я умел рисовать Сталина, Гитлера и Геббельса. Потом я окончил художественную школу, Институт имени Репина в Ленинграде и иллюстрировал множество веселых детских книжек. Потом я решил эмигрировать, и, пожалуй, единственным периодом, когда я не рисовал, было время сборов в дорогу».

В Нью-Йорке Михаил Беломлинский стал художественным редактором газеты «Русское слово».

Это такая длинная преамбула…

В 2003 году в Москве вышел мой роман «Под часами». Я подарил его Михаилу Беломлинскому с автографом, конечно, и… получил от него письмо: «Дорогой Миша! Спасибо за книгу, я не отрываясь прочитал ее с первой страницы до последней, пронзительной с отъезжающей толпой, в которой 30 апреля 1989 года в Ленинграде были и мы; а 12 июля, после Вены и Рима, мы прилетели в Нью-Йорк. Посылаю тебе мою книжку, которая начинается там, где кончается твоя. Это наброски с натуры (с 5 класса художественной школы я ношу с собой альбомчик и делаю наброски, а в Риме и Вене рисовал особенно интенсивно на нервной почве). Из этих рисунков получилась книжка, текст написала Вика (жена художника Виктория Платова. — М.С.)… и т.д.».

И действительно, роман заканчивался сценой в аэропорту Шереметьево-2 так: «Надежда Петровна встала и смотрела вслед последним уходящим за своими телегами беглецам… казалось, огромная воронка утягивает их в свою бездонную неизвестность… — пошли, пошли… да, Надежда, что с тобой — посмотри на часы! Время! Время!

– Да, — повторила Надежда Петровна. — Время! — Она вдруг представила себя на месте этих людей, несчастных… Несчастных??? — она вздрогнула. — А если счастливых? Если они счастливы именно сейчас, в эти минуты, и лица их потому так напряжены, что они боятся в последний миг лишиться этого счастья, упустить его?! От счастья обретения свободы, а не тоски расставания с Родиной?! Что тогда? Как тогда жить, если они счастливы, можно ли нам тут оставаться счастливыми? В наше время! «Время, время, время…» — стучало у нее в висках…

И она не нашла ответа…»

У меня тоже нет ответа — счастлив ли Миша Беломлинский на новой земле? Cколько об этом ни говори и сколько ни спрашивай, нет уверенности, что узнаешь истину. Не потому что отвечающий неискренен, а потому что сам себе не может ответить. Художник, созидатель так тонко устроен, что с одной стороны совершенно независим от окружающего мира, а в то же время как никто другой чувствует его и переживает все его неурядицы и беды.

Михаил САДОВСКИЙ, Россия