КАРЕН ШАХНАЗАРОВ ВО СНЕ И НАЯВУ

 Полина Лимпет, MIGnews.com
 24 июля 2007
 4315
Кинорежиссер, генеральный директор киностудии «Мосфильм» Карен Шахназаров — признанный мэтр российского кинематографа. На его счету более тридцати картин, и что ни фильм — то шедевр: «Курьер», «Зимний вечер в Гаграх», «Мы из джаза», «Кукарача», «Американская дочь», «Город Зеро», «Всемирная история ядов»
Кинорежиссер, генеральный директор киностудии «Мосфильм» Карен Шахназаров — признанный мэтр российского кинематографа. На его счету более тридцати картин, и что ни фильм — то шедевр: «Курьер», «Зимний вечер в Гаграх», «Мы из джаза», «Кукарача», «Американская дочь», «Город Зеро», «Всемирная история ядов». Незадолго до приезда в Израиль, где проходила ретроспектива его фильмов, Шахназаров завершил съемки новой картины «Конь бледный», сценарий к которому написал давний соратник Шахназарова Александр Бородянский по книге Бориса Савинкова. Я встретилась с режиссером в тель-авивской гостинице «Синема». На стене — кадры из фильмов Чарли Чаплина, возле стойки администратора — кинокамера начала века. Лучшего интерьера для интервью было не придумать. — Вы впервые в Израиле? — Нет, я уже был здесь пять лет назад на фестивале в Иерусалиме с одним из своих фильмов. Но тогда мне не удалось посмотреть страну. В этот приезд я уже побывал у Стены Плача. Собираемся на Мертвое море. — У нас, «бывших советских» евреев, которые сейчас живут в Израиле, говорят, что мы не иммигрировали, а репатриировались, то есть вернулись на историческую родину. Что для вас Родина? Это то место, где вы родились, или то, где живете? — Для меня родина — это языковая среда и культура, в которой я нахожусь. И поскольку я нахожусь в мире русского языка и русской культуры, то для меня родина — это Россия. Я считаю, что национальность определяется даже не по желанию человека, а по языку, потому что он откладывает отпечаток на мировоззрение человека и систему его ценностей. В языке сконцентрирована суть родины. — В детстве какой фильм произвел на вас наиболее сильное впечатление? — Будучи подростком, я, как и все мои сверстники, «болел» кино. Мы смотрели много, абсолютно все: мелодрамы, комедии, серьезные фильмы... Не пропускали ничего. Мне было лет двенадцать, когда я увидел «Рабочий поселок» режиссера Владимира Венгерова. Несмотря на то, что это был «взрослый» фильм, он на меня произвел незабываемое впечатление. Тогда я решил, что буду работать в кино. — То есть в двенадцать лет вы решили, что станете режиссером? — Вообще-то я хотел поступать во ВГИК на художественный факультет, ведь с детства люблю живопись, занимался в художественной школе. Но потом выяснилось, что для этого требуется среднее художественное образование. У меня его, естественно, не было. А для режиссерского факультета нужен был лишь аттестат об окончании школы. И я решил пойти в режиссуру. — В те годы, знакомясь с девушками, вы представлялись им режиссером, чтобы произвести впечатление? — Не скрою, я пользовался этим приемом. Это давало мне дополнительные баллы. Я был достаточно успешным режиссером, и это нравилось женщинам. — Вы были молоды, когда снимали «Мы из джаза». Вы предчувствовали, что картина будет пользоваться таким успехом? — Мне было тридцать лет, это была моя вторая картина. Перед этим был фильм «Добряки», который практически провалился. После этого была пауза в три года. Тем временем мои сверстники уверенно двигались вперед, а я начал подумывать, что мне в кино делать нечего. «Мы из джаза» — это была последняя возможность «реабилитироваться». И в тот момент, когда я практически отчаялся, успех фильма для меня стал неожиданностью. Причем и зрительский, и фестивальный, что случается довольно редко. Потом были и другие картины, которые собрали множество наград, но «Мы из джаза» — это как первая любовь... — А это правда, что картина «Американская дочь» автобиографична? — С одной стороны, в каждую картину я вкладываю то, что сам когда-то пережил, а с другой, считаю, что не могу снимать автобиографичные картины, потому что в этом случае теряется чувство реальности. Эта история уже старая, она произошла четырнадцать лет назад, и, поверьте, со временем многое стирается из памяти. А тогда я приехал домой из командировки и не обнаружил ни своей жены, ни своей дочери. Жена увезла ее в Америку. Четырнадцать лет назад невозможно было просто так собраться, оформить визу и уехать из страны. В то время, к сожалению, не спрашивали разрешения отца на вывоз ребенка за границу (нотариально заверенный документ стали требовать уже после того, как произошло несколько таких историй). Больше я свою дочь не видел. Сейчас ей уже восемнадцать лет. — У вас не возникало желания найти их? — Поначалу я пытался, хотя знал только то, что они в Америке, больше ничего. Потом перестал искать, понял, что бесполезно. Кстати, я до сих пор не знаю, где именно они живут. Сейчас уже можно было бы их найти, но я этого делать не хочу и не буду. Если суждено нам встретиться — встретимся, нет — значит, не судьба. Все-таки есть какое-то опасение, что встреча может разочаровать: я ведь не знаю, какой стала моя дочь. А с другой стороны — ну уж через четырнадцать-то лет могли бы хоть открыточку прислать! Смешно, право! Теперь-то уж что скрывать? — Вы простили свою бывшую жену за предательство? — Не уверен, что я должен прощать, она не пыталась что-либо сделать для этого. Не хочу никого осуждать, знаю одно: каждый из нас будет платить по счетам. С Б-гом будем разбираться. — Весной этого года на экраны России вышел ваш фильм о Борисе Савинкове, загадочном террористе начала XX века. Почему вас заинтересовала тема терроризма? Она сейчас актуальна, а значит, модная? — Тема терроризма, вы правы, сейчас, к сожалению, очень актуальна. Но террор сопровождал человечество точно так же, как его сопровождает война. — Почему вы выбрали Бориса Савинкова, а не кого-нибудь из современных террористов? — Никто другой ничего на эту тему не написал. Первым посылом к действию была повесть «Конь бледный», которая и заинтересовала меня. Начало XX века — потрясающая эпоха. С одной стороны, предреволюционное напряжение, жуткий и чудовищный нерв во всем. С другой стороны, мир искусства, Серебряный век нашей культуры, поразительные достижения в поэзии, живописи. — Не боитесь создать романтический образ террориста? — Думаю, что этого не получится, хотя... Привлекательность Панина (исполнителя роли Савинкова. — Ред.) совсем не означает, что террор от этого станет привлекательным. И террористов из-за моей картины больше не станет. А вот там, где есть серьезные причины социального и национального характера, он может возникнуть без всяких примеров. — Вы много бывали за границей с вашими фильмами. Есть ли у вас там свои любимые места? — Я объездил весь мир. Как-то подсчитал, что был на 60-70 фестивалях. Любимые места? Я как-то не могу вот так сразу сказать. Италия, Франция, Лондон... но там я работал. Мне нравится Восток. — В ваших картинах, как правило, героями выступают мужчины. Почему вы не жалуете женщин? — Отчего же, я женщин очень жалую, и они непременно присутствуют в моих фильмах. Но мужской склад ума мне, естественно, ближе, поэтому и снимать истории о мужских судьбах мне легче и свойственнее. — В таком случае, что вам больше всего нравится в женщинах? В ваших фильмах они всегда орнаментальны, если можно так выразиться. — То, что они совершенно не похожи на мужчин. И не надо, чтобы они стремились быть похожими на мужчин, потому что прелесть женщин, их предназначение в этом мире — они особые. Пусть они остаются такими, какие есть, именно такими они волнуют нас, мужчин. Пусть они всегда будут загадочными и непознаваемыми.
ПОДРОБНОСТИ Карен Шахназаров родился 8 июля 1952 года в Краснодаре. Окончил ВГИК. В 1980-м дебютировал в режиссуре комедией «Добряки». В апреле 1998 года стал генеральным директором киноконцерна «Мосфильм». Супруга — актриса Дарья Майорова. Имеет троих детей — Анну, Ивана и Василия.


Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции