Случайностей не бывает!

Меня настолько потрясли его судьба и искреннее, правдивое творчество, в котором «война не кончается никогда», что мне очень захотелось встретиться с ним лично и поговорить — о войне и мире, любви, ощутить невероятную энергию этого удивительного человека.

На первый взгляд, в биографии Дегена — масса неожиданностей и чудесных совпадений: шагнувший на фронт прямо со школьной скамьи юный танкист, многократно раненный, чудом уцелел в мясорубке Великой Отечественной. Но опыт его житейской мудрости и врачебной практики, невероятных встреч через годы и внезапных озарений говорит о том, что случайностей как раз и не бывает.

 

Экзамен по литературе

Девятый класс окончен лишь вчера.

Окончу ли когда-нибудь десятый?

Каникулы — счастливая пора.

И вдруг — траншея, 

карабин, гранаты…

Ион Деген

 

Сразу после окончания Великой Отечественной войны Ион Деген, трижды тяжело раненный в боях, контуженный, на костылях, пришел сдавать экзамены, чтобы получить аттестат о среднем образовании. На военной форме красовались медали и ордена — Деген еще не был демобилизован. На войну он ушел после девятого класса. С тех пор прошло четыре года. Учеба в танковом училище, включавшая тактику, топографию, управление танком, стрельбу, к школьной программе никакого отношения не имела. Времени на подготовку к важным экзаменам было всего три дня — настоящее испытание! На письменный экзамен Ион пришел, надеясь что-то написать на вольную тему.

Рыжая экзаменаторша отчего-то сразу невзлюбила Дегена: у него не было всех необходимых документов, когда все остальные уже приступили к работе, он помчался в гороно за справкой. Когда вернулся, обнаружил с ужасом, что вольных тем среди предложенных не было. Ион решил писать сочинение по творчеству В.В. Маяковского — благо, поэзию он любил и память на стихи у него была блестящей.

Написал сочинение — и забыл. Проблемы начались на устном экзамене, когда преподаватель обвинила Иона в том, что он умудрился скатать работу. Даже язвительно предположила, что на войне он не танкистом был, а разведчиком. Молодой офицер сначала даже не понял, о чем речь. Он с детства прекрасно знал поэзию, легко заучивал наизусть и цитировал литературные произведения. Оскорбленного Иона бросило в краску: «Я никогда не скатываю!» Учительница потребовала прочитать по памяти несколько стихотворных отрывков, предшествующих упомянутым в сочинении фрагментам. Деген это сделал без запинки. Потом она спросила, что еще, кроме творчества Маяковского, знает молодой человек. «Все по курсу средней школы!»

Прозвучала просьба прочитать наизусть «что-нибудь из “Евгения Онегина”». Ион уточнил, какую именно половину — первую или вторую, — и начал декламировать… Тогда заинтересовался уже другой экзаменатор, представитель наробраза, и с любопытством задал вопрос на засыпку: «А какого числа Онегин отправился в путешествие?» Минутная пауза: в мозгу быстро прокрутился хорошо знакомый текст. «Июня, третьего числа» — уверенно прозвучал ответ. Рыжая учительница, которая все не успокаивалась, дальше попросила прочесть наизусть «Девушку и смерть» Горького… Ион спокойно продекламировал. Педагоги только развели руками и поразились его памяти.

Тогда Ион впервые задумался о своей необычности. А в ведомости красовались две пятерки — так начались для танкиста-аса школьные выпускные экзамены.

Пенициллин внутривенно

На защиту кандидатской диссертации Иона Лазаревича Дегена собрались многие известные доктора, ученые — так интересен был материал, подготовленный молодым врачом. В заключительном слове Деген поблагодарил своего учителя, Анну Ефремовну Фрумину, ушедшую из жизни шестью годами ранее, за клиническую и научную школу, за стиль и отношение к работе врача. Восприятие Фруминой в медицинском сообществе было неоднозначным, упоминание ее имени даже могло грозить черными шарами при голосовании — диссертант об этом прекрасно знал. Однако все прошло успешно. Ион Лазаревич, болевшая за него супруга Люся и десятилетний сын принимали поздравления.

К диссертанту, раздвигая толпу, подошел невысокий пожилой профессор в сером костюме — Деген его сразу узнал. Василий Дмитриевич Чаклин, знаменитый травматолог и ортопед, член-корреспондент Академии медицинских наук. Для ортопедов в Советском Союзе его имя звучало так же, как имена Френкеля, Иоффе или Ландау для физиков. Василий Дмитриевич поблагодарил Иона не за прекрасную диссертацию, а за то, что тот бесстрашно вспомнил об Анне Ефремовне, несмотря на то что это могло грозить проблемами при защите.

«Спасибо вам, что вы спасли мне жизнь!» — ответил новоиспеченный кандидат наук. Чаклин побледнел. Немая сцена: Как? Когда? Где?

Мой товарищ в смертельной агонии

Не зови понапрасну друзей.

Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плач, не стони, ты не маленький.

Ты не ранен, ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки.

Нам ещё наступать предстоит.

Ион Деген

 

…Сорок пятый год, февраль. Офицер Деген, тяжело раненный, трое суток лежал без сознания в кировском госпитале. Семь пулевых ранений рук, четыре осколочных — ног. Проникающее ранение головы, открытый огнестрельный перелом челюсти. Сепсис. Общее состояние не внушало никаких надежд на выздоровление. Несмотря на полную «отключку», Ион слышал и воспринимал все, что происходило вокруг. В госпиталь прибыл консультант из Свердловска Василий Чаклин. Начальник отделения уговаривала Василия Дмитриевича не тратить бесценное лекарство на безнадежного пациента — привозимый из Канады пенициллин в то время был на вес золота, и его назначали только тем, у кого были шансы выжить.

Вопреки всем рекомендациям, после изучения рентгенограмм Чаклин принял решение вводить препарат больному внутривенно раз в три часа. Когда Ион начал выздоравливать, начальник отделения, оказавшаяся милой и доброй дамой, говорила, что ему теперь нужно молиться на профессора Чаклина.

«Танкист? Офицерская палата на втором этаже, третья койка от двери?» — Чаклин вспомнил все и просиял. На вопрос Иона, почему он все-таки принял такое неординарное решение, когда все остальные уже не верили в его выздоровление, профессор только с трепетом поднял вверх указательный палец. Трижды чудом спасшийся на войне, Деген правильно понял, что он имел в виду. К этому времени он уже знал, что его жизнь после трех смертельных ранений — подлинное чудо. Постепенно открывались в его судьбе и другие «неслучайности».

С тех пор не прерывались дружеские отношения между профессором Чаклиным и его бывшим пациентом. Через семь лет на торжественном заседании ученого совета, посвященном 80-летию Василия Дмитриевича, юбиляр признался, что докторская диссертация Дегена — лучший подарок, который он получил в день своего рождения. Профессор Чаклин и дальше внимательно следил за работами Иона Лазаревича, испытывая радость и отцовскую гордость за спасенного человека.

Он преподал Дегену важный жизненный урок: заставил задуматься над случаями, перед которыми отступала врачебная логика, которые, казалось, не укладывались в законы этого мира. Чаклин научил его в самых безнадежных случаях надеяться на Чудо.

Наталья ЛАЙДИНЕН, Россия

Продолжение следует