ОТРАВЛЕННЫЙ ПЕРЕСТРОЙКОЙ

 Владимир Нузов
 24 июля 2007
 8922
«Когда я вспоминаю Юру Карабчиевского, невольно вижу его глаза необыкновенной красоты и притягательной силы. Глаза любви и чистоты помыслов. Зеркало души... Я вспоминаю пейзажи его сына Дмитрия и портрет Юры, который глядит на нас глазами мудреца и бесконечно доброго чадолюбивого еврея». Так писал о Юрии Карабчиевском его друг Гелий Солев.
Неумирающее слово Юрия Карабчиевского «Когда я вспоминаю Юру Карабчиевского, невольно вижу его глаза необыкновенной красоты и притягательной силы. Глаза любви и чистоты помыслов. Зеркало души... Я вспоминаю пейзажи его сына Дмитрия и портрет Юры, который глядит на нас глазами мудреца и бесконечно доброго чадолюбивого еврея». Так писал о Юрии Карабчиевском его друг Гелий Солев. Трагическая судьба поэта и прозаика, рано ушедшего из жизни, — главная тема беседы корреспондента «Алефа» с сыном Юрия Аркадьевича, художником Дмитрием Карабчиевским, живущим в Америке. — Дмитрий, сколько лет было отцу в момент гибели? — Отец ушел из жизни в 1992 году, не дожив до 54 лет. — Как отец относился к вашему творчеству? — Он меня абсолютно поддерживал! Доходило до смешного: отец ездил покупать мне краски, холсты и так далее. Конечно, в каком-то смысле я учился и у него: серьезному подходу к творчеству, глубине. — Как вы стали художником и в каком направлении вы работаете? — Я занимался у известного мастера Бориса Биргера. Трудно сказать, в каком направлении я работаю. Скорее всего, это экспрессионизм, но не абстрактный, а реальный, идущий от Ван Гога, Гогена, немецких экспрессионистов. — Как вы оказались в Америке? — Очень просто: у меня была девушка, которая жила в США. В конце концов, мы поженились и переехали в Америку. — На что вы существуете? — Существование тяжелое — я говорю не только о себе, но и о многочисленных русских художниках, здесь осевших. Отчасти живу за счет продажи своих картин, отчасти — за счет подработок. Работаю, например, плотником и ловцом лобстеров. — Вернемся к судьбе вашего отца. Он был очень одаренным человеком. В журнале «Метрополь» были опубликованы два его стихотворения — «Осенняя хроника» и «Элегия», за которые его, как и других участников этого журнала, стали преследовать. Вы не помните хотя бы одно из этих стихотворений? — Попытаюсь вспомнить отрывок из «Элегии»:
Пусть свет негаснущих планет по нашей комнате блуждает, и мой вопрос, и твой ответ на целый век не совпадают. На луч, как бусинку, надень неумирающее слово. И будет ночь, и будет день, и ночь, и все начнется снова.
— Прекрасные стихи! Считается, что повесть Юрия Карабчиевского «Тоска по Армении» соперничает с армянскими же повестями Мандельштама и Битова. Вы тоже так считаете? — Среди этих художников отца выделяет авторская интонация и, я бы сказал, чувство адресата. Битов в какой-то степени ставит себя выше читателя, согласны? Его произведения — это как бы лекция знающего, читаемая незнающим. В то же время Битов, конечно, замечательный писатель и фантастически умный человек. — А может, писатель и должен быть немного выше читателя и подтягивать его к своему уровню? — Абсолютно с вами не согласен. Мы с отцом много времени провели в беседах как раз на эту тему. Искусство по-настоящему достигает цели лишь тогда, когда ставит себя на один уровень с читателем. — За свой труд Юрий Карабчиевский был награжден тем, что армяне читали его произведение по частям во время ликвидации последствий Спитакского землетрясения. — Честно сказать, я об этом не знал. Но когда мы с отцом были в Армении во время карабахских событий, люди, узнавая его, горячо приветствовали. Это был 1988 год. — А как отец туда попал? Как член Союза писателей? — Нет, как электромонтер, он ремонтировал электроприборы, и его посылали в командировки по этой части. — Насколько мне известно, Юрий Аркадьевич окончил МЭИ, поэтому скорее всего он все-таки был не электромонтером, а инженером по электроприборам. Вернемся к творческой жизни вашего отца и поговорим о самой известной его книге — «Воскресение Маяковского». — К сожалению, должен разочаровать ваших читателей: я не очень люблю Маяковского: он предпочел природному, человеческому моменту машины и советскую власть. — Собственно говоря, об этом вся книга Карабчиевского — исключительно талантливая, но резко негативная по отношению к Маяковскому... Коснемся грустного — обстоятельств ухода вашего отца из жизни. Пастернак говорил, помните: «Всегда загадочны утраты, в бесплодных поисках в ответ я мучаюсь без результата: у смерти очертаний нет». Что, по-вашему, привело к роковому исходу? — Загадки в данном случае никакой нет. Случилось то, что случается с человеком, когда он остается в полном одиночестве. Отец работал тогда на радио «Свобода», и один из последних его репортажей назывался «Телефон молчит». Он был известным диссидентом, боролся с советской властью, но когда она рухнула и пришел Ельцин, отец снова, по существу, стал диссидентом. Вот это страшное разочарование в общественной жизни, исчезновение писательской солидарности, коммерциализация всего и вся и привели отца к гибели летом 1992 года. — Говорят, он, как Маяковский, выстрелил себе в сердце. — Нет, это не так. Оказывается, папа всегда имел при себе яд, но мы с мамой не знали этого. Утром я проснулся от маминого крика: «Папа отравился!» Я подумал: перепил немного или съел что-то не то накануне. А он принял яд и... — Остались произведения Юрия Карабчиевского, остались его сыновья — вы и Аркан Карив. А дальше род продолжается? — У меня есть сын, он живет в Америке. — Что, вы считаете, было главным в вашем отце? — Я хочу привести цитату из «Письма немецкому другу» Альбера Камю, написанного во время войны: «Мы победим вас (немцев) не из-за того, что мы сильнее или нас больше. Мы победим вас потому, что мы боремся за нюанс, который определяет Человека. Нюанс, который отделяет силу от насилия, веру от суеверия...» Так вот, отец был одним из тех художников слова, кто боролся за этот нюанс. Он разговаривал с читателем, как с другом.
ПОДРОБНОСТИ Из интервью, данного Ю. Карабчиевским Сергею Шаповалову в апреле 1992 года: «Я родился в 1938 году, москвич, вечный и постоянный. Технарь — тоже постоянный, с детства. Почти всю жизнь литература и техника были для меня параллельными занятиями, только за одно платили, за другое — нет. В середине 60-х годов опубликовал несколько стихотворений. На этом все, едва начавшись, кончилось. Вернее так: после Праги, после 68-го года, я сам решил, что все здесь для меня кончилось, и 20 лет не публиковался, до 1988 года. На Западе первая публикация была в 1974 году: эссе «Улица Мандельштама» в «Вестнике РХД». В сокращенном виде оно было напечатано в «Юности» в 1991 году. Начиная с 1974 года, писал прозу и всякую прочую филологию. Публиковался во многих западных журналах: «Грани», «Время и мы», «22», «Страна и мир». У нас — в альманахе «Метрополь» в 1979 году. Для меня «Метрополь» стал легализацией — он был никому не известен, а тут присоединился к известной группе литераторов...» Настоящую известность Юрию Карабчиевскому принесла книга «Воскресение Маяковского», которая в 1986 году была удостоена премии имени Даля. В 1992 году Юрий Карабчиевский трагически ушел из жизни.


Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции