«Современный Израиль начинался в Одессе»

Из воспоминаний Шмуэля Усышкина, сына видного сионистского деятеля Менахема Усышкина, об Одессе на рубеже XIX и XX веков:
«Еврейское население Одессы обладало собственным характером, не похожим на характер евреев из других мест в России. В общественной еврейской жизни не выделялись ортодоксальные евреи или приверженцы идиша. Двумя главными силами в кругу одесских евреев почитались ассимиляция и сионизм. Силой, сражавшейся с ассимиляцией и пробивающей новые пути к евреям России, был сионизм, а с ним — язык иврит и культура. С 1882 года, года написания Пинскером “Автоэмансипации”, вплоть до 1921-го, когда Бялик и другие писатели уехали из Одессы в Палестину, оставался город метрополией национальной философии, литературы на иврите и сионистской деятельности».
В 1904–1914 годы необычайно популярен был Зеэв Жаботинский, хотя не все с ним соглашались. Публицистический дар и ораторская мощь Жаботинского достигли в этот период расцвета. Блестящий пропагандист, он всколыхнул сердца еврейской молодежи, и в ряды сионистской организации влились десятки тысяч молодых людей, увидевших в сионизме свой идеал. Его сионизм основывался на чуждости евреев всем странам, в которых они жили в диаспоре.
Единственным решением был новый и всеобъемлющий «Исход». Когда во время «дела Бейлиса» (1911) евреи, борясь с кровавым наветом, отчаянно старались доказать свою невиновность, Жаботинский выступил против такой апологетики, считая ее ниже «нашего национального достоинства». «Нам не в чем извиняться. Ритуального убийства у нас нет и никогда не было. С какой же радости лезть на скамью подсудимых нам, которые давным-давно слышали всю эту клевету, когда нынешних культурных народов еще не было на свете, и знаем цену ей, себе и им. Никому мы не обязаны отчетом, ни перед кем не держим экзамена и никто не дорос звать нас к ответу. Раньше их мы пришли и позже уйдем. Мы такие, как есть, для себя хороши, иными не будем и быть не хотим».
***
В 1914 году Жаботинский приходит к убеждению, что сионистское движение должно стать союзником Великобритании, чтобы посредством вооруженной борьбы освободить Эрец Исраэль от турецкого владычества. Когда Жаботинский выступил с этим предложением, многие спрашивали: «Нужно ли это делать? Не вытекает ли из сущности еврейского народа в многовековом рассеянии занятие нейтральной позиции в любой войне? Не поставит ли учреждение еврейского легиона под угрозу само существование еврейского ишува в Эрец Исраэль?»
Лидеры сионизма пытались отвлечь Жаботинского от его «сумасбродной» программы, а когда им не удалось сломить его упрямство, они принялись клеймить его как предателя, бойкотировали и отлучили от общества. Даже в Одессе он столкнулся с неприязнью и отчуждением. Менахем Усышкин, стоявший во главе Одесского сионистского комитета, встретив на улице мать Жаботинского, грубо бросил ей: «Вашего сына надо вздернуть на виселицу». 
Однако Усышкин поменял свое мнение после Декларации Бальфура. 2 декабря 1917 года, спустя месяц после Декларации, он организовал в Одессе демонстрацию к английскому консульству, чтобы выразить благодарность от имени еврейского народа. Он говорил на иврите, ибо не хотел публично выступать ни на каком другом языке.
В апреле 1904 года, когда в Вене собрался совет Сионистской организации, Герцль спросил Усышкина: «Вы действительно верите тому, что мы сможем получить Палестину?» И Усышкин, этот «великий моветон», по словам Жаботинского, с присущей ему прямолинейностью ответил: «Да, верю. А если вы не верите, то не должны возглавлять сионистское движение».
Вернемся к истории создания Одесского сионистского (палестинского) комитета. В ноябре 1884 года отдельные общества «Ховевей Цион» («Любящие Сион») объединились в движение за заселение Эрец Исраэль. Местопребыванием руководства была выбрана Одесса.
За несколько дней до начала второго съезда «Ховевей Цион» в июне 1887 года пришло известие из Петербурга, что власти не дали разрешения на создание общества. После долгого хождения по инстанциям и выполнения всех формальностей разрешение все же было получено. Организация получила название Общества вспомоществования евреям — земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине и располагалась на втором этаже дома номер 12 по Овчинниковскому переулку. В частном порядке в него мог вступить каждый, но комитету полагалось состоять обязательно из одесситов.
Первое официальное собрание Одесского общества состоялось 14 апреля 1890 года. Присутствовали 162 человека, в комитет избрали пятерых во главе с д-ром Пинскером. В дальнейшем его председателями были: с 1891 года — Гринберг, а с 1906 года — Усышкин. Общество объединяло 150 тысяч человек. По наименованию его руководящего органа вошло и осталось в истории как Палестинский комитет.
Комитет собирал деньги среди евреев для евреев. На эти средства у турок и арабов покупали земли в Палестине, организовывали и поддерживали сельскохозяйственные колонии. В Одессе началось обучение тысяч переселенцев ивриту, ремеслам и земледелию. На все это требовались значительные суммы. Почетные члены комитета единовременно вносили не менее 1000 руб­лей, члены-благотворители — 25 рублей ежегодно, члены-соревнователи — 3 рубля. Для оценки: приличный обед из трех блюд и чашечки кофе стоил 40 копеек.
Одесский краевед Ростислав Александров (Александр Розенбойм) писал: «…Значительная часть собираемых Комитетом средств расходовалась на открытие и поддержку в Иерусалиме, Газе, Хайфе, Яффе, Артуфе, Беэр-Якове, Гедере и других городах и сельскохозяйственных колониях Палестины воспитательных, учебных и просветительских заведений самого разного уровня: детских садов, начальных школ, вечерних курсов древнееврейского языка, гимназий, ремесленных училищ, библиотек, народных домов, гимнастических обществ. Крупные суммы постоянно получала от Комитета открытая скульптором Б. Шацем художественная школа Бецалель в Иерусалиме. Палестинский комитет сделал первый взнос на приобретение земельного участка для создания Еврейского университета в Иерусалиме. В богатейших фондах его библиотеки по сей день, наверное, хранятся тысячи книг, принадлежавших штатному ординатору городской больницы на Слободке-Романовке доктору Самуилу Ефимовичу Марьяшесу, которые в 1914 году, согласно воле покойного, были отправлены в Иерусалим при содействии Комитета».
Назовем некоторых деятелей Комитета. Открывая в Одессе курсы иврита для переселенцев, историк и публицист Иосиф Клаузнер говорил: «Мы открываем первый факультет будущего еврейского университета». Через 35 лет Клаузнер стал профессором в Иерусалиме. Одним из активных деятелей Палестинского комитета был Меир Дизенгоф. Товарищество «Геула», организованное Дизенгофом, занималось выкупом земель в Палестине для передачи их будущему еврейскому государству. На одном из таких участков возле города Яффо и построен город Тель-Авив. Меир Дизенгоф стал его первым мэром. 
Хаим-Нахман Бялик был крупнейшим поэтом, пишущим на иврите. 
«...он почти не вмешивался в текущую сионистскую работу, но его имя имело такой вес, что сионисты не могли не использовать его во время выборов, и [он] оказывался избранным в комитеты и учреждения, к которым не проявлял особого интереса», — писал Шмуэль Усышкин.
Деятельность одесского Палестинского комитета продолжалась до 1919 года. Позже Менахем Усышкин убедил первого Верховного комиссара, главу Британской мандатной администрации Палестины Герберта Сэмюэля провозгласить иврит одним из трех официальных языков страны, наряду с английским и арабским.
Таким образом, есть все основания утверждать, что Одесса дала Израилю землю, язык и самих евреев.
Семен КИПЕРМАН, Израиль
Фото: Илья Гершберг