БЕЛАЯ ВОРОНА

Роман известного в Израиле прозаика, поэта и переводчика Владимира Лазариса «Белая ворона» (Тель-Авив: Ладо, 2003) в этом году был включен в «лонг-лист» популярной премии «Букер». И это не удивительно: книга обречена на повышенное общественное внимание. Для еврейской израильской литературы она если и не уникальна по своему содержанию, то уж, конечно, выпадает из общего ряда. Роман в жанре жизнеописания посвящен... арабу, судьба которого проходит перед читателями от рождения до смерти и охватывает промежуток времени с конца XIX века и до Второй мировой войны. Жизненное пространство повествования вмещает многое: бестолковую толчею берлинской богемы, бескомпромиссную борьбу лидеров ишува, будничные заботы нацистских бонз, кровавые сцены арабской резни в Иерусалиме, Хайфе, Яффо. Мир в те годы проделал огромный путь. Вот и главный герой романа Азиз Домет — араб-христианин, потомственный германофил — проходит свой путь от поборника сионизма, восхищенного подвигом Йосефа Трумпельдора, до помощника одиозного арабского политика, муфтия Иерусалима, вынужденного исполнять неблаговидные обязанности в структурах Третьего рейха вплоть до сотрудничества с небезызвестным Эйхманом, главным «двигателем» проекта «окончательного решения еврейского вопроса». Кажется весьма симптоматичным, что за литературным героем В. Лазариса стоит реальное историческое лицо. «Мой герой был драматургом, — рассказывает автор, — его пьесы шли в Европе, он вел переписку с Хаимом Вейцманом, будущим первым президентом государства Израиль...» В архиве писатель обнаружил его письма, одну из пьес, статьи и даже портрет. Все это очень важно, поскольку делает историю Домета достоверной и убедительной. «Мне как автору повезло, что Азиз Домет был арабом-христианином, — продолжает писатель. — По воспитанию, образованию, мировоззрению он мне гораздо понятнее, нежели араб-мусульманин. Я писал о человеке, который в начале своей карьеры не был и не собирался быть врагом евреев... Ко мне в руки попал не просто араб, но личность с особенным характером. Все это позволило увидеть проблему глубже, ярче, полифоничнее». В самом деле, в книге В. Лазариса читатели имею редкую возможность увидеть еврейский ишув Палестины между двумя мировыми войнами с самых разных точек зрения, не только еврейской и арабской, но, к примеру, глазами английской администрации: «...Религиозные евреи борются со светскими, сионисты — с противниками этого движения, приверженцы древнееврейского языка — с не менее горячими приверженцами языка идиш, старожилы — с новоприбывшими, выходцы из Западной Европы — с выходцами из Восточной Европы». Остается только удивляться, как основатели еврейского государства смогли найти равновесие в этой разваливающейся парадигме всеобщего противостояния. Впрочем, что уж там говорить, не слишком многое изменилось на Земле Израиля и по сей день... Азиз Домет, конечно же, европеизированная «белая ворона». Историческая основа романа дает все основания полагать, что среди арабов-христиан было немало таких «белых ворон», которые при определенных условиях могли стать надежными союзниками сионистов. Однако этого не произошло. И вот вопрос: не совершило ли сионистское руководство ишува, а затем и государства роковой ошибки, не предприняв серьезной попытки привлечь таких «белых ворон» на свою сторону, тем самым фактически толкнув их в медвежьи объятья исламских экстремистов? Трагические события последней интифады не берут ли своего начала в тех давних, уже почти забытых событиях? В то же время в книге очень достоверно показан процесс трансформации обыкновенного, «бытового» антисемитизма арабов в настоящий человеконенавистнический, человекоубийственный фашизм. Книгу Владимира Лазариса не стоит рассматривать как биографию третьестепенного арабского драматурга, в молодости вдохновившегося подвигом великого еврейского деятеля. Смысл романа куда более значителен: необычный выбор главного героя помог писателю взглянуть на проблему арабо-израильских отношений другими глазами, с другой точки отсчета увидеть корни событий, последствия которых ядовитыми цветами террора проросли в наши сегодняшние будни.