Урок Дани Менделевича

Только тот, кто знаком с редакционными буднями, знает, что это такое — точно к определенному часу закрыть номер. Есть миллион причин, мешающих этому: реклама, авторы, да и просто поломки оборудования. Каждый раз — что-нибудь другое. Но каждый раз. 
Когда до прихода курьера, забиравшего пакет с макетом на самолёт, оставался час, а номер был еще в полуразобранном состоянии, я физически начинал чувствовать, как на мне горит шкура. Но Дани всегда оставался спокоен. Более того, невозмутим. «Не война, прорвемся», — говорил он с тихой улыбкой, слушая мои нервные вопросы. И прорывались. Каждый раз прорывались.
Если в такие критические моменты Дани вел себя спокойно, то в обычной, рутинной жизни редакции его вообще не было ни слышно, ни видно. Хотя он жил в Иерусалиме, он приезжал в редакцию ни свет ни заря — часам к 7 утра. И пока появлялись сотрудники, успевал сделать много работы. Тихо, спокойно, не мешая вопросами, ничего не подчеркивая и не выпячивая. В каждом номере он придумывал к одной–двум статьям особое, я бы сказал, художественное оформление. На весь номер оно было не нужно, да и физически невозможно, но две главные статьи выходили ударными.
Сказывалась закалка старого аса-мультипликатора. Дани никогда не давил своим авторитетом, хотя легко мог бы это делать. Он ведь не зря и в Иерусалиме продолжал дружить с Феликсом Канделем, автором (под псевдонимом Ф. Камов) знаменитых «Ну, погоди», в создании которых Дани как художник-мультипликатор принимал активное участие. Рамки нашей журнальной графики — достаточно размеренной и строгой, были ему узки и тесны. Вот Дани и «оттягивался» хоть на одной–двух статьях.
Не могу сказать, что творческая его жизнь в Израиле сложилась очень удачно. Конечно, и после «Алефа» у него была работа — Дани замечательно оформлял книги, и с ним хотели работать самые лучшие авторы. Но должности, соответствующей его таланту и опыту, он так и не удостоился. И потому, что жил в Иерусалиме — далеко от центра газетной жизни, гнездящегося на нескольких улицах Тель-Авива. И потому, что был он человеком скромным, интеллигентным, не умевшим, да и не желавшим пускать в ход локти, распихивая конкурентов. К тому же мультипликационной студии соответствующего масштаба, в которой он мог бы стать лидером, в Израиле тогда не было (да и сейчас нет).
Я не говорил с ним на эту тему, но из его отдельных замечаний понял: для Дани, человека религиозного, главным было то, что он живет в Эрец Исраэль. И не просто в Эрец Исраэль, а в Иерусалиме. Что здесь живут его дети и внуки. А все остальное было вторичным. Пусть не совсем в точности, но работает он по специальности, заработок есть — ну и слава Б-гу!
Единственный раз я как-то спросил, не ощущает он, что после «Союзмультфильма» и славы создателей самого популярного в огромной стране сериала ему чего-то недостает? Он ответил словами мудрецов из трактата «Пиркей авот»: «Кто богат? Тот, кто счастлив своею долей».
Я знал это изречение. Но одно дело знать, а другое — видеть человека, который живет в соответствии с ним и действительно счастлив своею долей. Это был для меня главный урок общения с Дани Менделевичем. Урок, который я не забуду никогда.
Да будет память его благословенна.
Давид ШЕХТЕР