ТАКТИКА или СТРАТЕГИЯ?

9 января 2005 года в палестинской автономии прошли выборы главы администрации. Правда, сами палестинцы, а также их друзья за рубежом предпочитают называть собственного начальника президентом, «раисом», но в официальных международных документах такая должность не упоминается — вот будет у палестинцев свое государство, тогда и президент появится. Пока же у палестинцев своего государства нет, а есть вместо него странное образование — автономия, неизвестно какому государственному образованию принадлежащая. Главой палестинской администрации был до своей смерти Ясир Арафат, а теперь стал Махмуд Аббас (партийная кличка — Абу Мазен). В Израиле надеются, что с приходом к власти нового руководства в автономии задуют новые ветры, и мирный процесс, задушенный второй интифадой, продолжится после последних четырех трагических лет, унесших жизни 1030 израильтян и почти 4000 палестинцев. Возможно, так в конце концов и произойдет — судить нужно по делам, а не по словам политических деятелей, а проявить себя делами Махмуд Аббас еще не успел. Во всяком случае, если речь идет о делах, связанных с израильско-палестинскими отношениями. В декабре Махмуд Аббас посетил несколько арабских стран, побывал даже в Сирии, где имя Арафата ни у кого не вызывало положительных эмоций, и в Ливане, откуда того же Арафата изгнали больше 20 лет назад. Побывал Махмуд Аббас и в странах Персидского залива, помирившись с эмиром Кувейта, так и не простившим Арафату поддержку иракского вторжения в 1990 году. Если с арабскими странами Махмуд Аббас начал исправлять подпорченные отношения, не дожидаясь своего официального избрания, то по отношению к Израилю нынешний глава автономии предпочел продолжить воинственную риторику своего предшественника. И понятно ведь, что не обладает Махмуд Аббас ни харизмой, ни возможностями Арафата (в том числе финансовыми). Понятно, что не сможет Махмуд Аббас одной рукой управлять развитием мирного процесса, а другой — действиями террористических группировок. Понятно, что Абу Мазен вынужден будет прислушиваться к резким замечаниям из-за океана, да он и прежде, еще при Арафате, добивался демократических преобразований в автономии и ослабления (если не прекращения) военной конфронтации с Израилем — из-за чего и лишился в свое время поста «премьер-министра». И мирный диалог с Израилем Махмуд Аббас вынужден будет продолжить. Все это понятно, но добиться сегодня своего избрания любой претендент мог лишь, подняв, как знамя, портрет Арафата и обещав продолжить его дело. Таков закон тоталитарных режимов. Завтра «президент» будет делать вовсе не то, в чем клялся, и народ будет ему рукоплескать, а сегодня народ рукоплещет другим речам, и Махмуд Аббас произнес их достаточно. О том, что все беженцы вернутся в свои дома, о том, что столицей независимого палестинского государства будет Иерусалим, о том, что палестинские заключенные должны быть освобождены, а Израиль должен отступить с территорий, оккупированных в 1967 году... В Рафиахе палестинские боевики носили Абу Мазена на руках, в Газе женщины танцевали перед ним, а в Рамалле простой народ клялся ему в верности. Исход выборов был предрешен. Но поскольку Махмуд Аббас — не Арафат, ему придется приложить гораздо больше усилий, чтобы добиться своих целей, если, конечно, реальные его цели отличаются от целей почившего «раиса». Как бы то ни было, ожидать сегодня от нового палестинского лидера каких-либо принципиально важных шагов не приходится: скорее всего, в первые месяцы после своего избрания Абу Мазен будет заниматься укреплением собственной власти, а с Израилем вести тайные переговоры, чтобы, когда представится возможность, выйти к своему народу с уже достигнутым результатом. И народ с этим результатом согласится, каким он ни окажется. К тому времени народ будет согласен с любым предложением Абу Мазена... Разброд, однако, наблюдается не только в руководстве палестинской автономии. В израильских властных структурах царит не меньший балаган, хотя выглядит все так, будто Ариэль Шарон твердо и уверенно ведет страну по дороге одностороннего размежевания. Долгое время казалось, что грядут досрочные парламентские выборы, потому что после распада прежней коалиции Шарон никак не мог урегулировать будущие коалиционные отношения с партиями Авода и Яадут а-Тора. Сначала Шимон Перес требовал для себя пост первого заместителя премьер-министра, занятый нынче Эхудом Ольмертом. Пришлось даже придумать новый закон, позволяющий Шарону иметь двух первых заместителей, а не одного. Однако, когда выяснилось, что прохождение законопроекта в кнесете займет несколько месяцев, Перес смягчил требование и согласился занять пост вице-премьера, ответственного за процесс размежевания. Когда удалось уладить проблемы с Аводой, возникли проблемы с Яадут а-Тора — нужно было согласие раввина Эльяшива на вхождение партии в правительство Шарона, и согласие это оказалось в конце концов «условным» — депутаты от Яадут а-Тора не должны занимать никаких должностей, чтобы не быть ответственными за действия того правительства, в работе которого они, тем не менее, согласились участвовать. Исключение было сделано для депутата Лицмана — он займет пост председателя финансовой комиссии кнесета. Еще одно условие вхождения Яадут а-Тора в коалицию: система религиозного образования должна остаться полностью не зависящей от государства, но получать при этом полное государственное обеспечение. Правительство и коалиция теперь у Шарона есть, но легче от этого премьер-министру не стало. Проблема сейчас не в том, чтобы на правительственном или законодательном уровне принять какое-то решение, связанное с главной целью Ариэля Шарона — односторонним размежеванием с палестинцами. Проблема в том, как принятое решение претворить в жизнь. Поселенцы сектора Газы, чьи дома должны быть разрушены после ухода армии, вовсе не намерены подчиняться решениям правительства и кнесета. Совет поселений называет процесс размежевания «трансфером евреев» и, разумеется, эту акцию не поддерживает. Официально Совет поселений заявляет, что сопротивление решению правительства будет проводиться исключительно демократическими методами, никто не собирается нарушать закон. Является ли, однако, легитимным и законным обращение к солдатам ЦАХАЛа не подчиняться приказам командиров, когда начнется ликвидация поселений? С таким призывом представители поселенческого движения выступали не раз. Официально Совет поселений эти обращения не поддерживает, но заявляет при этом, что «ответственность за происходящее лежит на Ариэле Шароне, действия которого приводят к данному явлению». Иными словами, к отказничеству Совет не призывает, но действия солдат-отказников, тем не менее, одобряет, а вину возлагает на премьер-министра. Является ли легитимным (пусть даже и не противоречащим демократии) призыв к поселенцам сектора Газы нашить на одежду оранжевые звезды Давида — такие, какие носили евреи в гетто в годы нацизма? Эта акция вызвала возмущение не только у бывших узников концлагерей, но и у большинства израильтян, знающих о том, что делали гитлеровцы с евреями. Поселенцы называют действия правительства аморальными, и с этим обвинением можно согласиться. Но и действия поселенцев тоже, к сожалению, не всегда соответствуют высоким моральным принципам. И остается без ответа главный вопрос: что сейчас объективно полезнее для государства Израиль? Отступить из сектора Газы, уйти из изолированных поселений в Иудее и Самарии, отделиться от палестинцев забором и предоставить их своей судьбе? Или остаться в секторе Газы и на всех территориях, подвергать опасности жизни поселенцев и вести каждодневную борьбу с террором? Решать нужно, и Ариэль Шарон для себя этот вопрос решил. Говорят, что Шарон всегда был и остался отличным тактиком, не видящим, однако, стратегической глубины проблемы. Пусть так — но это значит, что премьер-министр принял тактически правильное решение. Временно отступить, занять оборону и ждать удобного момента для сокрушительного удара. Может, такая тактика и приведет к выигрышу в стратегической перспективе? Поселенцы не готовы даже на тактические уступки. Они вообще к уступкам не готовы. Может, они правы. А может, пренебрегая тактикой войны, они в результате окажутся в стратегическом проигрыше? Шарон хороший тактик, но плохой стратег. А хорошие ли стратеги поселенцы?.. Русский полководец Кутузов в 1812 году отдал французам Москву — и победил. Исторические аналогии иногда обманывают. Но ведь и справедливыми бывают тоже.