Светлой памяти Зинаиды Миркиной

Жизнь — это с Богом разговор.
Не тот записанный, вчерашний,
А несмолкающий, всегдашний,
Который длится до сих пор.
Из сердца в сердце — напрямик,
Так, как внезапный птичий вскрик,
Как стук дождя, как блеск лучей
Среди намокнувших ветвей.

В каждом поколении существуют скрытые праведники, благодаря их незаметным усилиям и внутренней работе сохраняется и передается потомкам нравственный закон, не прерывается связь с высшим началом. Душа Зинаиды Миркиной, рожденной в Москве в лихом 1926 году, была изначально устремлена к Богу — великому созидательному истоку нашей вселенной, вопреки тому, что кругом торжествовали иные силы и тенденции. Зинаида родилась в семье, где царили революционные и атеистические настроения; в детстве и ранней юности она перенесла немало испытаний, тяжелую болезнь, но нашла в себе силы для подъема и дальнейшего движения. Девушку тянуло к слову и книгам, она пробовала перо в разных жанрах, но поначалу крепко сомневалась в том, что именно литература — подлинное призвание. Для того чтобы разобраться и прийти к пониманию сути миссии, потребовалось время, но судьба посылала знаки, а Зинаида Миркина сумела их интерпретировать верно. «На всех путях своих познай Его…» — древняя заповедь властно и ревностно прозвучала в ее судьбе.
Колоссальное впечатление на юную Зинаиду произвело знакомство с Библией, особенно с Ветхим заветом. Через потрясение обозначился главный духовный вектор роста будущего поэта, произошло воссоединение с энергией предков, в поколениях прилежно изучавших Тору и возносивших молитвы Единому Всесильному. В этом потоке органичного слияния с Создателем Зинаида оставалась до конца дней, воплощая полученные эмоции и знания в стихах и прозе. Не в этом ли высший смысл поэзии — и человеческой жизни — неустанно познавать Высшее начало во множестве проявлений, каждую минуту ощущать Его присутствие в себе и окружающем мире?!
И если в истоках долгого пути Зинаида Миркина еще берется за то, что не слишком близко сердцу, мастерски переводит на русский язык произведения иностранных авторов для того, чтобы элементарно обеспечить существование, то после знакомства с Григорием Соломоновичем Померанцем все лишнее сразу отпадает. В этой резонансной паре словно соединились две ищущие друг друга изначальные половинки. Миркина позднее неоднократно размышляла о неслучайной встрече, озарившей и изменившей ее саму, ставшей началом нового творческого и жизненного витка избранника, основанием крепкого и счастливого союза. Г. С. Померанцу она посвятила книгу «Тайная скрижаль» и многие пронзительные поэтические строки.
Трудно сказать, кто играл первую скрипку в этой паре, скорее можно вести речь о гармоничном и благодатном взаимовлиянии и сотрудничестве. Супруги не просто понимали, ценили и уважали друг друга: для них открылась удивительная возможность совместного творчества, его результатом стали книги, курсы лекций, выступления. Зрелый союз, продолжавшийся более полувека, в котором не случилось симбиоза: оба смогли развиваться самостоятельно и гармонично, неустанно вдохновляя друг друга, помогая проявить лучшие качества. Любовь в подобных отношениях совершается как воля Создателя, Его редкий дар, вплетаясь бесконечной серебряной нитью в сверкающее покрывало вселенной, где не бывает расставаний, только возвращения.

Ты ушёл, но остались берёзы.
Ты ушёл, но остались леса.
И сквозь все неуёмные слёзы
Проступает немая краса.
Ни на час, ни на миг не отвлечься,
С ними я, как с тобою, слита.
И сквозь все неумолчные речи
Проступает твоя немота.

Каждое стихотворение Зинаиды Миркиной стремится к молитве — высочайшему проявлению потенциала поэзии, проистекающему еще от псалмов царя Давида. Это отнюдь не мятежное богоискательство, характерное для героев русской литературы, а спокойное принятие воли Всевышнего в себе самой, сердечное обращение к небесам, искреннее поэтическое приношение. Такое понимание творческого процесса определяет возвышенный лексический набор и строй речи, используемый автором, особый характер произведений, отчетливо приподнятый над буднями.
Стремясь выразить сокровенные духовные переживания, Миркина опирается на богатейший культурный опыт человеческой цивилизации, постоянно впитывая, изучая и перерабатывая то, что ей отчетливо близко — образцы суфийской поэзии, стихотворения Р.-М. Рильке, осмысливает труды А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского, М. И. Цветаевой… Древо творчества Миркиной имеет ветвистые корни, питается из разных источников,?— внимательный читатель уловит в ее строфах множество литературных отблесков. Несмотря на внешнюю незатейливость, это мудрая и многогранная лирика.
Зинаида Александровна пишет в потоке, который наполняет ее, делая осознанным сосудом для принятия и распространения света. Кажущаяся иррациональность и пустота освящаются затаенным смыслом, как только проявляется пульсирующая связь с Божественным. Красота природы, человека, всякого мгновения бытия, воистину, поддерживает и спасает мир, являясь проводником и отсветом высших сфер. Отсюда — неиссякаемый личный и исторический оптимизм.
Стихотворения Миркиной светлы и одновременно логичны — в них присутствует не только сиюминутное впечатление, но и масштабный духовный опыт предшественников и современников, что сразу поднимает автора над любыми гендерными ограничениями, делает лирику вневременной, близкой и понятной для самых разных читателей. Мудрая древняя душа вмещает бесконечные оттенки чувств, включая печаль и грусть, вместе с природой расцветает и увядает, глубоко проникая во всякий момент бытия. Бегство к саду и лесу, интуитивное понимание сопричастности циклам природного ритма, возможность свободного участия в неторопливой беседе сплетенных ветвей и шуршащих листьев сродни неутолимой потребности Марины Цветаевой, отчаянно искавшей утешения и забвения среди деревьев. Весьма вероятно, так проявлялось исконное стремление отколовшейся души к утраченному раю, страстное желание хотя бы на миг ощутить его на земле…
Стремление «доглядеть и дослушать мир до предвечной красоты», постичь себя и высшее начало роднит Миркину не только с мистиками и религиозными искателями разных стран и эпох, но и с русскими поэтами-­философами. Невольно вспоминается Ф. И. Тютчев, постоянно и безуспешно искавший избавления от колеса изнуряющих проблем, запутанных связей, рабочих обязательств и приникавший к великому безмолвию как единственному источнику вдохновения и утешения, или М. С. Петровых, мечтавшая ­когда-­нибудь «домолчаться до стихов»… В отличие от коллег по цеху, З. А. Миркина не только четко видит выход из словесного и событийного хаоса, но и прилагает немалые усилия для взращивания и поддержания незамутненности ежедневного созерцания, необходимого для продуктивного творчества.
В течение десятилетий, в силу понятных обстоятельств, лирика З. А. Миркиной не публиковалась, оставаясь достоянием узкого круга ценителей, созревала в рукописях, чтобы позже распахнуться в сияющей полноте, выплеснуться на страницы книг и журналов, вольно разместиться в интернете. Внешний успех и популярность среди читателей, широкая узнаваемость имени никогда не были определяющими для поэтического пути Зинаиды Александровны; несмотря на различные испытания и обстоятельства, она не отклонялась от избранной стези, трудилась с неизменным духовным рвением и трепетом. В своем движении, развитии Миркина исходила, прежде всего, из того, что покой и сдержанность пребывания в единстве с Богом, а не следование капризным ветрам времени,?— непременный залог подлинного созидания, обеспечивающий беспрепятственное прохождение высшего света и звука.
Удивительно, что «реки и моря» строф Миркиной с годами не исчерпывают себя и не иссякают, словно их питает бескрайний источник. Зинаида Александровна творила полноводно, являясь генератором образов, смыслов, сюжетов — и одновременно «чистой страницей» для высшего пера. Творческое наследие Зинаиды Миркиной — не только философская поэзия и проза, мудрые сказки для детей и взрослых, переводы, воспоминания. В первую очередь, это опыт обретения бессмертия души еще при жизни, ощущение взаимосвязанности всего, что происходит в разных мирах, взаимной ответственности, познание незыблемого единства огня в миллионах рассеянных искр, стремящихся к возвращению.
Тихий свет, который излучают строфы поэта, продолжает жить на земле и напоминать об истоке в небесах, раскрываясь в душах читателей, утешая и возрождая надежду на спасение, укрепляя деятельную веру в любовь, красоту и добро, удерживающие мир от распада.
Наталья ЛАЙДИНЕН