Союз молодых

 Ирина МАК
 28 ноября 2019
 1587

В Москве в Еврейском музее и центре толерантности устроили выставку, демонстрирующую первые шаги русского художественного авангарда и раннее творчество его героев — участников объединения «Союз молодежи», созданного 110 лет назад.

Эта первая ступень развития авангарда стала определяющей вехой. Казимир Малевич, Ольга Розанова, Иосиф Школьник, Владимир Татлин, Цалия Шлейфер, Павел Филонов, Михаил Матюшин и Елена Гуро, а помимо них, Михаил Ларионов и Наталия Гончарова, Давид Бурлюк, Натан Альтман, Иван Клюн, Варвара Бубнова, Надежда Лермонтова и прочие, прочие, кто прошел через выставки «Союза молодежи». Так назвали свое общество художники, демонстративно отвернувшиеся от высокомерного академизма, избравшие авангард направлением своих интересов и устремлений. Именно петербургский «Союз», учрежденный в 1909-м, на полгода раньше московского «Бубнового валета», возвестил миру о рождении в России нового искусства. И это было началом той революции, которая в итоге смогла завоевать мир.
Чуть больше четырех лет существовал «Союз молодежи», до 1914 года — и выпустил три журнала, которые можно увидеть теперь в Еврейском музее. Все семь проведенных им выставок — пять в Питере и две на выезде, в Москве и Риге, вошли в историю. Оценивая четвертую выставку, Александр Бенуа несколько свысока, но с явным уважением заметил, что Иосиф Школьник претендует на «еще вакантное и в высшей степени почетное место «Петербургского Матисса». Работ Школьника (1883–1926), который на протяжении недолгой истории «Союза молодежи» мигрировал от ранних меланхоличных пейзажей — тогда критика писала об «отзвуках Левитана» в его живописи — до экспериментов с открытым цветом и увлечения фовизмом на четвертой выставке было 17, больше, чем у ­кого-либо еще. И на нынешней московской выставке его присутствие очень заметно, что справедливо — Школьник был одним из тех, благодаря кому «Союз молодежи» появился на свет.
В юбилейном году это уже второй мощный проект, посвященный объединению. Первый был показан летом в Русском музее, в Петербурге, и логично было бы предположить, что питерская экспозиция просто переехала в Москву. Но нет, московская выставка пусть и меньше, но берет не числом — она принципиально иная. Если в Русском музее очень чувствовался акцент на питерском происхождении «Союза», то тут никакого конфликта столиц, что соответствует реальной истории: многие его члены вовсю выставлялись и в Москве, а Ларионов с Гончаровой и Машков перестали участвовать в его выставках только в 1913 году.
Надо еще иметь в виду, что 110 лет назад столицей был Санкт-­Петербург. На фоне устоявшихся академических вкусов Москва была не так консервативна — новаторы особенно выделялись, в том числе возрастом. Это была действительно компания молодых, даже отцам-­основателям «Союза» — меценату Левкию Жевержееву, художнику Иосифу Школьнику, ставшему бессменным секретарем общества, и Эдуарду Спандикову, мигрировавшему в художественную среду из присяжных поверенных, не было тогда и 30. Тройственный союз космополитов, состоявший из сына купца первой гильдии, одесского еврея-­мещанина и немца, окончившего юридический факультет, был символом новой эпохи и вполне отражал готовность к переменам.
Это был и первый опыт независимого творческого объединения нового типа. Членские взносы должны были позволить художникам оплачивать аренду мастерской, необходимой для совместных занятии? искусством, но денег было явно недостаточно. А они предполагали не только работать вместе — мечтали устроить собственный театр, открыть библиотеку, создать, наконец, музей современного искусства. Забегая вперед, заметим, что первый такой государственный музей (в мире) был создан в 1919 году — Музей живописной культуры (МЖК) в Москве, с филиалами во многих городах России, включая Петроград. И сейчас, одновременно с выставкой в Еврейском музее, день в день, Третьяковка открыла проект, посвященный 100-летию МЖК. Работы некоторых художников, относящиеся к разным периодам, попали на обе выставки, которые вместе рассказывают о рождении и смерти авангарда — МЖК был уничтожен в 1929 году.
В Еврейском музее нынешняя выставка оказалась совсем не случайно. Она продолжает рассказ об авангарде, начатый здесь пять лет назад феерическим проектом «Авангард и авиация». Потом была выставка «Современники будущего. Еврейские художники в русском авангарде. 1910–1980» (2015), объединившая мастеров первого авангарда и московских нонконформистов, далее последовал двухчастный проект «До востребования» (2016–2017), предъявивший искусство, которое в 1920-е осело в провинциальных музеях. Тогда мы увидели, среди прочего, работы малоизвестных и совсем неизвестных живописцев, вытесненных из художественного процесса наступившим царством соцреализма, уничтоженных репрессиями, эмигрировавших и т.?д. Теперь тот же сюжет получил развитие.
Эмигрировала в Париж, например, Анна Зельманова-­Чудовская (1891–1952), которую Бенедикт Лифшиц назвал женщиной «редкой красоты, прорывавшейся даже сквозь ее беспомощные, писанные ярь-медянкой автопортреты». Трудно согласиться с Лифшицем, глядя на ее замечательный морской пейзаж, привезенный теперь из Омского художественного музея. Зельманова интересна и как юная героиня представленного на выставке портрета работы Натальи Гончаровой. Он не демонстрирует девушку редкой красоты, однако поверим Лифшицу, а заодно Ахматовой, свидетельствовавшей, что в Зельманову был влюблен по молодости Мандельштам.
Красотой, почти левитановской, бросающейся в глаза на его автопортрете, отличался и Цалия Шлейфер (1881–1942),?— имя это, на фоне Малевича, Татлина, Розановой и Филонова, тоже почти не известно. Не единственный, но явный наш сезаннист, одессит Шлейфер дружил со Школьником еще со времени учебы в Одесском художественном училище. Шлейфер продолжил образование в училище при Императорской академии в Петербурге, но быстро оставил академию и отправился учиться в Париж. Вернувшись, оформлял вместе со Школьником спектакли. Основал частную художественную школу. Казалось, что потом вовремя сбежал из страны в тот самый Париж, но в 1942-м был депортирован как еврей — сначала в концлагерь в Компьене, потом, через Дранси, в Освенцим, где и погиб.
Среди этих героев пока немного евреев — новые времена, которые вытолкнут на арт-сцену выдающихся художников из местечек, еще не наступили. Пройдет пара лет, и Эль Лисицкого, Илью Чашника и Лазаря Хидекеля возведут в ранг классиков, но до этого еще надо было дожить. Другое дело, что всех героев «Союза молодежи», новаторов и идеалистов, можно условно отнести к еврейскому миру — к «гетто избранных», которое имела в виду Марина Цветаева в знаменитой строчке «Поэты — жиды».
Все они так или иначе существовали в этом «гетто». Кто-то со временем вырвался из него, как Ларионов, Гончарова, Бурлюк, прожившие долгую и, при известных трудностях, успешную жизнь в эмиграции — и дожившие до своей славы. А кого-то, как Эдуарда Спандикова (1875–1929) не знает сейчас почти никто — даром что несколько его вещей, попавших на эту выставку, включая удивительный автопортрет «Мое я» и странный, условно «конструктивистский» пейзаж стали ее украшением. Как художник — автодидакт Спандиков, не имевший никакого официального образования, кроме Санкт-петербургского университета, был единогласно избран первым председателем «Союза молодежи». Именно он в 1910-м, вместе с Филоновым, Школьником и Шлейфером, отправился в Гельсингфорс, чтобы устроить совместную со скандинавскими художниками выставку «Союза молодежи». Оформлял театральные спектакли, выступал как актер, занимался иллюстрацией… Спандиков сберёг находившуюся у него часть архива «Союза молодежи», в том числе письма К. С. Малевича. Как и Школьник, ушедший очень рано, в 1926-м, Эдуард Карлович Спандиков умер до страшных событий, покончивших с авангардом, который мы все еще продолжаем для себя открывать.
Ирина МАК

 

 

 

 

 

 

 

 

 



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции