Старая ненависть в новое время

Сегодня в Европе и Америке наблюдается вспышка антисемитизма,?— с этими словами Сайлоу-­Кэррол обратился к израильскому гостю.?— Это не только повседневные оскорбления и случаи вандализма, но и жестокие акты терроризма, подобные тем, что произошли в Джерси-­Сити, когда нападавший открыл стрельбу у кошерного магазина, или в германском Галле, где преступник стрелял у синагоги.
Что это: вечная проблема, которая сейчас привлекла особое внимание, или нечто новое?
— Да! — с присущим ему чувством юмора односложно ответил д-р Розетт.
И пояснил:
— Мы действительно имеем дело с вечной проблемой.
Тут уместно вспомнить слова Леи Барак, спасенной литовцами из Каунасского гетто вместе с сыном Ароном Барак, который впоследствии стал председателем Верховного суда Израиля: «После вой­ны на улицах Ковно (Каунаса) не встретишь ни одного еврея. Но они по-прежнему нас ненавидят».
Так что, Холокост, информация о Холокосте не уничтожает антисемитизма, мы вынуждены констатировать преемственность этого явления.
Однако в самом начале 2000-х заговорили о новом антисемитизме. И не случайно.
Многие из нас привыкли думать, что антисемитизм — наследие нацизма. И действительно, та форма ненависти к евреям сохраняется и в XXI веке. Но ею дело не ограничивается. В последние 20 лет мы наблюдаем как антисемитизм правых, так и антисемитизм левых. Хотя и это не так уж ново. Ведь в Советском Союзе и других странах коммунистического блока существовал государственный антисемитизм, достаточно вспомнить Дело врачей или польскую антисемитскую кампанию Гомулки в конце 1960-х. К этому добавляется антисемитизм мусульманского мира, обострившийся после Шестидневной вой­ны.
То есть теперь мы наблюдаем целое антисемитское созвездие, причем созвездие, в котором свечения отдельных «звезд» налагаются и усиливают друг друга. Такова новизна XXI века.
Но и это не все — есть еще два важных момента.
Ирвин Котлер, бывший министр юстиции Канады и правозащитник, так объясняет первый из них. Давними антисемитскими стереотипами поражены многие люди. После того, как ООН отождествила сионизм с расизмом, антисемитизм часто перетекал в антисионизм. Это явление было знакомо нам с начала 1990-х годов. Но в XXI веке неожиданно евреев, живущих в разных странах мира, начали воспринимать как агентов ненавистных сионистов.
Доходит до абсурда. В университете Торонто еврейские студенты, члены общества «Гиллель», обратились к администрации с просьбой увеличить ассортимент кошерной еды на кампусе, и в ответ услышали: мы поддерживаем BDS (Boycott, Divestment and Sanctions — Бойкот, изоляцию и санкции против Израиля), поэтому не можем удовлетворить вашу просьбу о кошерной пище. Какое отношение к Израилю имеет поставка кошерной еды в канадский университет? И тем не менее, мы видим, что обеспечение еврейских нужд приравнивается теперь к поддержке Израиля.
Второй момент — коммуникации. Раньше антисемитизм распространялся на митингах, на кампусах, в памфлетах и печатной периодике. Но теперь, в эпоху Интернета и социальных сетей, пространство распространения антисемитизма безгранично. Это нельзя игнорировать.
Что же касается насилия… Да, действительно, в Америке до недавнего времени террористических антисемитских нападений не совершалось, но в Европе они случались.
Так что, с одной стороны, антисемитизм все больше выходит на поверхность, но с другой — ничего принципиально нового не происходит, это старейшая из ненавистей.

Сайлоу-­Кэррол: Можно ли сравнивать нынешнее положение с 1939 годом, как многие делают? Иными словами, что общего между современной ситуацией и эпохой расцвета нацизма, и в чем отличие?
Д?р Розетт: Если охватить взглядом всю большую, поистине большую картину, то становится ясно, что подъем нацизма начался после разрушения мира Первой мировой вой­ной, стал последствием той вой­ны. То есть 1939 году предшествовал гигантский переходный период. Мы сейчас тоже находимся в переходном периоде. И в этом есть сходство. Ведь наше общество не было постмодернистским, изменилась экономика, многие люди чувствуют, что не поспевают за этими переменами. Нынешний период истории очень динамичный, как и тот — между мировыми вой­нами.
Но есть и серьезное отличие. Нацизм — известный нам период истории, мы многое о нем понимаем, поэтому находимся в принципиально ином положении. Это очень важно осознавать.
Я слышу разговоры о том, что нацизм поднимает голову, нацизм возвращается. Я в этом не уверен. Это не фашизм. Хотя нынешняя ненависть отчасти замешана на национальном самосознании, и в ней много того самого: они и мы.
Но разве можно было в 1939 году даже помыслить о церемонии, подобной той, что состоялась в Иерусалиме 23 января в «Яд ва-­Шем»? В еврейское государство приехали 47 глав государств — президенты, три короля, принцы и принцессы, премьер-­министры, спикеры парламентов — чтобы обсудить важность сохранения памяти о Холокосте, выразить свое отношение к антисемитизму! Назовите мне хотя бы одного лидера ­какой-­нибудь страны в любой части мира, который сделал бы нечто подобное в 1939 году. Так что, с этой точки зрения, сейчас ситуация категорически иная, мир иной. Несмотря на антисемитизм у нас есть союзники, много союзников, которых тогда у нас точно не было.
Профессор Иегуда Бауэр, у которого я когда-то учился, говорил, что антисемитизм развязал Вторую мировую вой­ну — самую разрушительную вой­ну в истории. Я не вполне с ним согласен относительно причин начала Второй мировой вой­ны, но антисемитизм был, бесспорно, одной из них.
И хотя сегодня антисемитизм не имеет той разрушительной силы, его потенциал нам известен. Именно поэтому мы должны понимать свою историю и относится к ней серьезно.

Сайлоу-­Кэррол: Так, может быть, мы преувеличиваем риск антисемитизма, в частности тем, что сравниваем его с Шоа?
Д?р Розетт: Думаю, будет ошибочным смотреть на современный антисемитизм только через призму Шоа. Антисемитизм до и после Холокоста вовсе не всегда сводился к стремлению истребить всех евреев — как того хотели нацисты. Антисемитизм содержит много всякого: некоторые  из здесь присутствующих помнят, что относительно недавно евреи не могли купить дом в пригородных районах Нью-­Джерси или вступить там в гольф-клуб. Это же тоже антисемитизм, но он не связан с убийством, с уничтожением. Так что человек может быть антисемитом, и при этом даже не поддерживать насилие, и уж точно не призывать к уничтожению евреев. Есть множество проявлений антисемитизма, люди должны это знать и очень аккуратно обращаться со словами.
Холокост показывает, к чему антисемитизм, его потенциал могут привести, но вовсе не обязательно к этому приводит. Не всякий антисемитский инцидент немедленно приводит к Холокосту. Холокост — грандиозная трагедия, которая может быть девальвирована, если его усматривать во всем.
Когда конгрессвумен Александриа Окасия-­Кортез сравнила лагеря, в которых содержали нелегальных иммигрантов на границе с Мексикой, с нацистскими концлагерями, я написал в своем блоге, что такое сравнение не правомочно. Понимаю, что она прибегла к аналогии с Холокостом, чтобы привлечь внимание к проблеме. Но как бы действенно это ни было, нельзя все человеческие страдания сравнивать с Холокостом. На самом деле частое упоминание Шоа в публичных выступлениях снижает масштаб той трагедии, опошляет ее,?— а попутно мешает понять возникшую ныне проблему и найти ее решение.
Попытки манипулировать Холокостом вполне ожидаемы, поскольку уже довольно давно для многих людей он стал мерилом зла. Тем не менее, как показали недавние опросы, знания о Холокосте очень ограничены, что приводит к осквернению памяти о Шоа.
Сайлоу-­Кэррол: Изучают ли в «Яд ва-­Шем» другие геноциды, происходившие в мире — к примеру, в Руанде или в Мьянме?
Д?р Розетт: Спору нет — Холокост был геноцидом, причем не единственным в мире. Поэтому когда обсуждают геноцид, говорят и о Холокосте. Но «Яд ва-­Шем» занимается изучением и сохранением памяти именно о Шоа, и да, мы принимаем участие в дискуссиях, посвященных геноциду, нам есть, что сказать по этой проблеме, к нашему мнению прислушиваются, но мы делимся наблюдениями и заключениями, основанными исключительно на изучении Холокоста. Есть масса других проблем, помимо геноцида, по которым у нас есть позиция, есть опыт. Это, к примеру, права человека или распространение ненависти в Интернете.
Сайлоу-­Кэррол: Все это темы, так или иначе связанные с политикой. Между тем, ваш институт — объективный исследовательский центр. Удается ли вам оставаться в стороне от политики? Или вам приходится участвовать в политических процессах? Как вам удается соблюдать баланс между объективностью историка-­исследователя и позицией по острому вопросу современной жизни?
Д?р Розетт: Мы, правда, не политический институт. Но что далеко ходить? Взять хотя бы церемонию 22–23 января. Это был эпицентр политики.
Мы всегда стараемся быть верными себе. Пишу ли я об опросах, о венгерской политике, об Окасия-­Кортез — всегда стараюсь оперировать историческими фактами, оставаться в историческом контексте.
Мы, разумеется, много говорим об отрицании Холокоста. Но более новое явление, все чаще выходящее на поверхность в последнее время — это искажение истории Второй мировой вой­ны и Холокоста, имеющее корни в самих этих событиях и, разумеется, в их немедленных последствиях. К этому средству прибегают самые разные общественные деятели и политики. Наш способ противостояния подобной лжи — ее опровержение посредством исторических фактов и документов.
Однако мы физически не можем ответить на каждый извращенный факт, всем нашим сотрудникам времени на это не хватит, работай они по 24 часа в сутки. Поэтому мы реагируем лишь на отдельные, самые громкие или типовые заявления.

Сайлоу-­Кэррол: Я был в Аушвице 27 января, там выступал президент Польши, который сказал, что не поехал в Иерусалим по политическим соображениям. Особую роль на международном форуме Путину предоставило израильское правительство или «Яд ва-­Шем»?
Д?р Розетт: Правительство этой церемонией не занималось. Организатором форума был наш центр.
Повторюсь, антисемитизм лежит в самом сердце Холокоста. Он мотивировал не только нацистов, но и многие народы Европы, принявшие участия в геноциде. Можно спорить о том, был ли антисемитизм главным фактором начала Второй мировой вой­ны, унесший десятки миллионов жизней по всему миру, или не главным. Но глубоко тревожит тот факт, что антисемитизм остается силой сегодня — при жизни тех, кто подвергался преследованиям во время Холокоста. Так что должны быть мобилизованы все силы, чтобы оказать жестокое противодействие этому бесчестному и опасному феномену — и вытеснить его на обочину общественного сознания. Именно поэтому такое огромное значение придавалось международному форуму в Иерусалиме.
Его идея как раз и состояла в том, чтобы подняться над политическими дебатами, прийти к консенсусу и в один голос заявить, что мы должны хранить память о Холокосте и бороться с антисемитизмом. К сожалению, политические и идеологические споры вокруг этого форума несколько отвлекли общественность от поставленной организаторами задачи.
Надо понимать, что обсуждение того, кому выступать на Форуме, происходило задолго до газетной шумихи вокруг Польши, России и их споров о начале Второй мировой вой­ны. Сразу было ясно, что выступать на этом историческом мероприятии должны представители четырех стран-­союзниц, победивших нацизм в Европе, Германия в связи с ее исторической ответственностью и обязательствами перед будущими поколениями, а также хозяева мероприятия — Израиль. Было очевидно, что времени для выступлений полусотни гостей хватить не может. Однако в связи с важностью и значительностью всех и каждого приехавшего на форум, было решено, что приглашенные главы государств передадут письма, которые вой­дут в памятную книгу об этом мероприятии.
Потом много всякого произошло в СМИ между Владимиром Путиным и польским президентом Анджеем Дуда. Путин что-то сказал о поляках, поляки — о Путине. Российский президент действительно сказал нечто совершенно не соответствующее историческим фактам — о том, кто развязал вой­ну, о пакте между СССР и Германией. В результате польский президент высказал недовольство тем, что Путин получит слово на форуме, а он нет. Ему предложили компромисс: выступить на приеме в резиденции президента Израиля, но он не согласился.
Это была сплошная политика. И возвращаясь к теме искажения истории, можно сказать, что общественные деятели сплошь и рядом искажают историю в свою пользу — используют извращенные факты в качестве политических и идеологических аргументов. Что и произошло на этот раз.
Печально, что вместо того, чтобы встать плечом к плечу с другими лидерами, вспомнить, что случилось в Аушвице, и твердо заявить о своем отношении к реальной угрозе — антисемитизму сегодняшнего дня, польский президент не смог подняться над политическими соображениями и не приехал на это выдающееся событие.

Сайлоу-­Кэррол: Вы много говорите об искажении истории. Следует ли думать, что откровенное отрицание Холокоста осталось в прошлом?
Д?р Розетт: Конечно, нет. Взять хотя бы Иран, который отрицает Холокост без всяких оговорок. И не только Иран, это вообще мейнстрим мусульманского мира, хотя в некоторых мусульманских странах отношение к теме Холокоста в последнее время резко поменялось.
Между тем, искажение истории, которое мы наблюдаем, нередко происходит по инициативе властных структур и, по сути, является своего рода ребрендингом, к которому прибегают новые страны, возникшие после распада соцлагеря. Они ищут свои корни, свое наследие, своих героев, а поскольку Вторая мировая вой­на была очень важным моментом их истории — они стремятся идеализировать именно этот период, во имя чего забывают какие-то детали, меняют местами причину и следствие, путают очередность событий…
Post Scriptum
«Яд ва-­Шем» извинился за искажение истории Второй мировой вой­ны в пользу СССР на форуме памяти Холокоста
Постоянные усилия сотрудников «Яд ва-­Шем», направленные против искажения истории, не смогли уберечь и самый представительный форум памяти Холокоста от подобного явления. Пришлось извиняться.
«Мы просим прощения за очень неприятный инцидент, который произошел» на форуме,?— говорится в письме, направленном Международным центром «Яд ва-­Шем» в газету «Гаарец».
«Печально, что видеоматериалы, показанные на форуме, и в особенности те, которые были призваны продемонстрировать ключевые моменты Второй мировой вой­ны и Холокоста, включали неточности и неполно отражали исторические факты, что создало однобокое впечатление,?— говорится в письме центра в газету.?— Эти видеоматериалы … не отражают [полную] картину».
«Показанные видео не соответствуют исследовательской позиции «Яд ва-­Шем» по названным проблемам,?— пишет далее «Яд ва-­Шем» и подчеркивает свою приверженность «исторической правде, насколько это возможно, и проведению исследований, которые противостоят попыткам затуманить и исказить политический дискурс в разных странах».
Комментируя произошедшее, русскоязычный портал «Вести. Израиль» сообщил, что видеоматериалы к форуму готовил его главный спонсор — фонд Моше Кантора, российского бизнесмена, президента Европейского еврейского конгресса с 2007 года. Согласно сообщению портала, в этих материалах не было упоминаний о пакте Молотова-­Риббентропа и о разделе Польши, а сталинский СССР был изображен едва ли не единственным борцом с нацизмом и его единоличным победителем.
Материал подготовила Наоми ЗУБКОВА
Фото автора