Таинство мастерства К 90-летию художника Льва Саксонова

А потом — война. Семья эвакуировалась в Башкирию… Саксонов вспоминает теплушки, станции, поезда, снова станции и поезда, — подростку дорога казалась бесконечной и невыносимо тяжелой. Особенно страшно стало после того, как от поезда отстала мама Софья Израилевна, и только через неделю догнала поезд, в котором спасалась ее семья.
В дни скитаний мальчику впервые пришлось столкнуться с антисемитизмом сверстников, которые, несомненно, на свой лад транслировали настроения взрослых…
«Каждое утро, вылезая из товарного вагона, — писал впоследствии художник, – я встречал фэзэушников (ФЗУ – фабрично-заводская школа – Л.Г.) из соседних вагонов. Иногда они дразнили меня, а один хватал за воротник и произносил "У-жьииида» (с мягким знаком и долгим «и») одновременно с удовольствием и с такой лютой ненавистью, что у меня мурашки по сердцу шли. И никак я не мог понять, как же так: немцы ненавидят евреев, и наши, которые с ними сражаются насмерть, также их ненавидят».
Два года, в 1943-1944 годах, в Башкирии Лев учился в Кушнаренковской средней школе. Дорога в школу не была длинной. Однако часто по дороге, которой он шел ежедневно, его поджидал парень годом старше, выше ростом и намного сильнее, а главное, точно определивший национальность приезжего мальчика. Каждое утро дрожащий от голода и страха подросток вынужден был вступать в драку с обидчиком. Лев мог бы пойти по другой улице, минуя опасность, но он никогда не позволял себе такой слабости. А перед входом в школу смывал кровь снегом и вытирал лицо воротником рубашки.
Возможно, уже эти первые практические уроки антисемитизма стали основой последующих переживаний художника, которые впоследствии привели его к созданию произведений, отрицающих всякий шовинизм, насилие, антисемитизм.
Прошло много лет…
Идея создать новую серию пришла неожиданно. Однажды художник проходил мимо Манежа и увидел афишу выставки «Польское изобразительное искусство». Он прошёл по залам, не обнаружив ничего примечательного. Однако же в самом конце экспозиции была размещена небольшая выставка фотографий. Одна из них по-настоящему потрясла Саксонова. «Фото 1943 или 1944 годов, — рассказывает он. — Еврейские детишки от пяти и примерно до четырнадцати лет смотрели на меня из-за колючей проволоки. Кто – с мольбой, кто – с ужасом и отчаянием. Одна девочка – гордо. Сколько им осталось жить до газовой камеры – может быть, несколько дней, может быть, час? В 1943 году мне было столько же лет, сколько им. Их давно нет, а я – чем их лучше? – живу. Они смотрели на меня: помоги!».
«Холокост» — первая персональная выставка Льва Саксонова, которая состоялась в Московском Доме художника в 1999 году, произвела на зрителей ошеломляющее впечатление. Спустя двадцать лет, в январе минувшего, 2019 года, в Сахаровском центре Москвы зрители снова увидели работы художника, посвященные этой животрепещущей теме, столь болезненно отозвавшейся в душе мастера.
«Я знал, что немцы уничтожили шесть миллионов европейских евреев, – продолжает художник, – целый народ со своей многовековой культурой, народ, так много сделавший для культуры и цивилизации Европы… Это непреходящая боль, но "абстрактная". Когда погибает человек, которого ты знал лично, ты переживаешь больше, чем за 25 тысяч погибших где-то от землетрясения или ещё от чего-то. Так устроены люди. И тогда на меня смотрели совершенно конкретные дети, смотрели из прошлого, но смотрели и сейчас и продолжают смотреть».
В живописно-графической серии «Холокост» Саксонов и не думал демонстрировать реалистические, а тем более натуралистические подробности уничтожения сотен тысяч ни в чем не повинных людей, воспроизводя кошмары нацистских застенков. Зритель не увидел кровавых палачей, захлебывающихся лаем собак, свирепых охранников. Только обречённые люди, а против них — безличное Нечто: полуразрушенные стены, вагоны, зловещие птицы. Художник мастерски изображает пустые места. Вот только что человек здесь стоял, а вот его нет, вынули из жизни, а пространство еще помнит его, вопреки всяким условностям сохраняя контур тела.
Мастер «ограничился» условно-метафорическими средствами изображения. Например, на одной из ключевых работ серии под названием «Не везите детей в Освенцим!» изображен автопортрет художника: фигура в полупрофиль, а в руке знак «Стоп». Может быть, это стоит понимать как предложение самого себя в заложники в обмен на детей?
Кроме картин Лев Саксонов пишет еще и стихи — своеобразные текстовые миниатюры вне условностей синтаксиса. Вот фрагмент одного из них…
«Я в рейс
к еврейству
в израненный Израиль
в первый век
Легионы Тита осаждают Иерусалим
Рушится третья стена
над городом пламя
если сейчас спасти Храм
не будет тысячелетних страданий
                                    евреев
и девочка-еврейка не скажет
в Варшаве в 1943 «Я хочу
быть собакой потому что
немцы не убивают собак…» 

Вслед за «Холокостом» — первой персональной выставкой Льва Саксонова, последовали другие, не только в России, но и в других странах.
В марте 2016 года в Открытом клубе в рамках проекта Вадима Гинзбурга «Точка отсчета. XXI век» прошла выставка работ художника, посвященная Книге Ионы — шедевру Танахической литературы.
Саксонов создал 24 листа к основному тексту «Ионы» и еще около полутора десятков вариантов к ним. Мастер подчеркивает одиночество пророка, его ничтожность перед бурной стихией Творения, бессмысленность всякой попытки избежать свое Высшее назначение. В этих работах преобладает обширный абстрактный фон, олицетворяющий хаос за пределами Творения, с вкраплениями структурных построений в виде дворцовой решетки, дерева, фрагментов радуги, появление которых единственно возможно по исполнению Высшей воли.
Выставка Льва Саксонова «К 90-летию художника» прошла осенью минувшего года в Галерее на Чистых прудах. Художник подготовил работы преимущественно последних лет, хотя в экспозицию включены и некоторые более ранние произведения, в том числе уникальная печатная графика 1960-х годов – гравюры на воске. Удивительны последние по времени работы мастера с портретами людей, чьи лица, вероятно, являются ему из глубин памяти.
«С самой ранней поры, — пишет известный российский искусствовед Вера Калмыкова, —  Саксонов стремился обрести собственную авторскую технику… Подолгу работая над одним и тем же листом, он, сам того не желая, достигает эффекта палимпсеста, когда уничтоженное или закрытое последующими слоями краски изображение, проступая через видимое, таинственно воздействует на наши непосредственные чувства и эмоции. С каждым годом его искусство обогащается новыми образами и смыслами, он всё больше расширяет диапазон художественных средств, всё больше углубляет собственное, а тем самым и наше, мировосприятие».
При этом Лев Саксонов сумел глубоко проникнуть во внутренний мир человека, наглядно, ярко соотнести чувства своих героев с окружающим миром. И нам просто ничего не остается, как непременно учитывать реакцию этих людей на происходящие вокруг события так, как если бы они были нашими живыми современниками.
Леонид ГОМБЕРГ
leonid-gomberg.ru