Елена Хазанова: «Я никому не хочу подражать…»

 Беседовала  Лариса КАНЕВСКАЯ
 7 марта 2021
 2282

Елена Хазанова — кинорежиссер, у которого с радостью снимаются популярные артисты — Чулпан Хаматова, Виктория Исакова, Евгений Миронов и многие другие. О детстве, о времени, о себе, о кино — наша беседа

— Начнем сначала. Из России родители увезли Вас в школьном возрасте. Как проходила адаптация? Французский язык вы изучали еще в Москве, но общение, друзья… трудно было? С какого момента Лена перестала оглядываться на прежнюю жизнь, было ли время, когда Вы не думали о Москве и старых друзьях?

— У детей — совершенно иные ощущения: им все интересно, все ново. Конечно, я приехала из другого мира, почти с другой планеты, поэтому с общением и друзьями в Женеве поначалу было все сложно. Адаптация заняла достаточно долгое время. Естественно, я не переставала вспоминать московских друзей, но тогда еще не было Интернета, фейсбука, вообще соцсетей. Мы, конечно, переписывались с бабушками и дедушками, но для подростков писать письма — не самое любимое занятие, и постепенно связь с друзьями потерялась. Я вернулась в Москву после шестилетнего перерыва — в 18 лет, получив швейцарский паспорт. И я увидела новый город. Москва в детстве не была для меня цельным городом: только мой район, моя школа. Я даже не могла сравнить новые впечатления со своими воспоминаниями двенадцатилетней девочки.

— Вы попали в Швейцарию по еврейской программе. Что Вы знаете о своих еврейских корнях? Сталкивались ли ­когда-­нибудь и ­где-нибудь с антисемитизмом?

— Я всегда знала, что еврейка, это не было табу в семье. С антисемитизмом столкнулась дважды. Первый раз, когда учительница литературы обратилась ко мне со словами: «Хазанова, езжайте к себе на Родину». Контекста не помню, помню потрясение — я не знала, о какой она родине, ведь я родилась и выросла в Москве. Дома в тот день мама долго объясняла мне про геноцид евреев, про Холокост и Вторую мировую вой­ну… Второй раз, уже на уроке географии, когда мы обсуждали расы. Рассказывая про славянскую расу, потом про европейскую, учительница сказала, что вот Хазанова — европейская раса. Тогда мне было очень приятно: понравилось, что у меня нет скул и курносого носа. Была еще история, когда мы с одноклассницей ехали в трамвае, у нее из кофты торчал маген-­Давид, и один мужик увидел это и наехал на нее, мол, жидовская морда, даже хотел ее ударить. Мы очень испугались.

— Лена, Ваша мама — певица, актриса, режиссер, педагог. Почему Вас потянуло в кино, а не в театр — за мамой? И кем Вы мечтали быть в детстве?

— Моя мама Татьяна Флейшман — актриса и певица. Она играла в «Табакерке» у Олега Павловича Табакова, в «Театре у Никитских Ворот» и в «Театре на Красной Пресне». Она гастролировала по всей стране с музыкальным дуэтом «Таня и Наташа». В детстве я часто бывала на концертах и на спектаклях мамы, сидела под сценой, в кулисах. Этот мир меня заворожил уже тогда, и я с детства мечтала быть актрисой. Почти снялась в «Ералаше», но мы тогда первый раз поехали на две недели в Швейцарию, и из моих съемок ничего не вышло, я страшно переживала. Потом меня хотели взять в детский фильм под названием «Карантин» — современное, кстати, название.
Когда мы переехали в Швейцарию, я начала играть в любительской театральной труппе (сама записалась в тринадцать лет). Но в один прекрасный день, когда режиссер не пришел, я сама начала придумывать ­что-то. И вдруг поняла, что мне в тысячу раз интереснее ­что-то придумывать и рассказывать самой, причем, о кино.
Тогда я решила, что хочу стать кинорежиссером — рассказывать истории и быть с другой стороны камеры. Так, ничего не зная об этой профессии, я четко сформулировала для себя свое будущее.

— Кто оказал на Вас самое большое влияние? Можете ли назвать самых главных своих учителей?

— У меня нет одного учителя, оказавшего на меня влияние. Я не закончила киношколу — училась по-другому: работала на съемках сначала третьим, потом вторым режиссером короткометражных и полнометражных картин в Швейцарии и во Франции. А еще смотрела очень много фильмов, это тоже была моя школа. Люблю многие фильмы, многих режиссеров, но ментора у меня никогда не было. Кино как феномен, как способ выражения и самовыражения — это да.

— В начале творческого пути почти невозможно избежать подражания. Кто был примером для Елены Хазановой?

— Никогда никому не подражала, не сотворила себе кумира. Стремилась найти собственную мелодию, собственный голос. Я обожаю фильмы Скорсезе, Спилберга, Тарантино, Висконти, Трюффо — они все очень разные, как вы понимаете, но я никому из них не хочу подражать. Ведь если я не найду свое, заниматься этой профессией не смогу.

— В Швейцарии Вы начали с фильмов на французском и английском языках, но потом все же вернулись к родному русскому. Как случилось, что Вы оказались востребованы в России, тем более что среди российских режиссеров достаточно сильная конкуренция?

— Я не знаю, как так получилось, но, наверное, к этому имеет отношение мой второй фильм «Переводчица». Он был задуман как ко-продукция России и Швейцарии, снимался в Москве и в Женеве. Потом я еще много снимала в Швейцарии. Думаю, разные периоды жизни соответствуют историям, которые мы хотим рассказать, и, видимо, сейчас пришел момент, когда мои истории стали интересны российской киноиндустрии. Мне посчастливилось встретить людей, с которыми захотелось работать. С ними работаю по сегодняшний день.

— У Вас увесистый творческий портфель — пятнадцать картин. Какие съемки проходили тяжелее всего? Какой фильм принес наибольшую радость и удовлетворение?

— Пятнадцать картин! Я даже не осознавала, что их столько. Пожалуй, съемки фильма «Один вдох» были самыми трудными потому, что проходили под водой — совсем по другим законам, на нас влияла стихия. Ни один фильм ты не начинаешь с нуля — приходишь со своим багажом, со своими знаниями, но все равно делаешь то, чего никогда не делал. Иначе неинтересно. Если есть ощущение, что ты все можешь и все умеешь, значит, ­что-то не так. Мы постоянно ­чему-то учимся. Не могу назвать фильм, который принес мне наибольшее удовлетворение потому, что каждый фильм соответствует определенному периоду жизни, каждый фильм, как твой ребенок, все фильмы принесли мне удовольствие и радость — не могу и не хочу ни один выделять. Счастье творчества я испытываю каждый раз, иначе я просто не буду этим заниматься. Для меня кино — это и работа, и удовольствие, они идут голова в голову. Пока кино приносит мне счастье, я им занимаюсь. Если в ­какой-то день я проснусь и пойму, что готова заниматься ­чем-то другим — надо будет срочно поменять профессию.

— Как зарождается кино? Без чего фильм точно не состоится? Раньше писали кино режиссера ­такого-то, а теперь пишут — фильм от продюсеров ­таких-то… главное лицо сегодня в кино — продюсер?

— Для меня кино, прежде всего история, которая ложится на мое ощущение жизни в данный момент, на мое мировосприятие. Есть режиссеры, у которых более визуальный подход, но для меня это, в первую очередь, история.
Сегодня кино разделилось на мэйнстрим, артхаус, авторское кино. Мне, я поняла это в последние годы своей работы, больше нравится кино для публики, для людей, а не для элиты. Мне кажется важным, чтобы люди поняли кино, которое интересно и важно для меня. Артхаусное кино можно увидеть на фестивалях, я люблю его смотреть, но делать кино мне нравится для широкой публики. Я люблю Скорсезе и Спилберга, потому что у них есть идеи плюс жанр, форма.

— За время съемок складывается творческая команда, которая затем переходит из фильма в фильм. Без кого Вы не возьметесь за следующий проект?

— Последние три года я снимаю фильмы в России — «Любовницы», «Один вдох» и «Надежда» — и у меня сформировалась очень хорошая команда. Операторы (их у меня три), художник-­постановщик, и, безусловно, продюсеры. Мы все проекты делаем вместе, и никогда не будем бороться друг против друга. Мы можем быть в ­чем-то не согласны, но всегда движемся в одном направлении, у нас одно и то же видение истории. Очень ценно и здорово, задумывая очередной проект, понимать, что хочешь делать его именно с этими людьми. И они у меня есть.

— У многих известных режиссеров были и есть артисты — талисманы. Судя по последним вашим работам, таким талисманом становится для вас Виктория Исакова? У Вас, впрочем, как и у других режиссеров, она в последнее время играет сильных женщин с характером. Не хотите ли попробовать ее в комедии? Кажется, трагедий и мелодрам в ее репертуаре более чем достаточно?
— Да, с Викторией Исаковой у нас действительно сложился прекрасный творческий союз, и следующее кино про сильных женщин я тоже буду снимать с ней, а также с Чулпан Хаматовой и Ксенией Раппопорт. Проект называется «Они» (триллер о преследовании и психологическом давлении на женщин). Для меня определяющим является история, а не амплуа актрисы. Но если ­когда-­нибудь мне попадется комедия, и в ней будет роль для Вики, то да, мы сделаем это.

— Какие фильмы и спектакли последних лет произвели на Вас наибольшее впечатление? Актеры, актрисы, режиссеры?

— В первую очередь, «Маленькие трагедии» Кирилла Серебренникова, хотя я нечасто бываю в театре. А фильмов много, очень трудно выбрать, я смотрю кино постоянно… из последнего, безусловно, «Джокер», из сериалов — «Наследники», «Молодой Папа», «Молодость»… я могу в течение нескольких часов перечислять фильмы.

— Самое комфортное место пребывания, любимый город?

— Женева, Нью-­Йорк и Тбилиси.

— Мечта и три самых заветных желания…

— Про заветные желания никому рассказывать нельзя. А мечта — все время снимать кино, пока есть истории, которые меня волнуют…

— И какой вопрос вы задали бы Елене Хазановой, если бы случилось брать интервью у самой себя?

— Ты счастлива?
— Да!
Беседовала  Лариса КАНЕВСКАЯ



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции