Май Данциг и его Минск

Почему Минск? Наверное, потому, что художник коренной минчанин. С довоенным Минском связаны счастливые детские воспоминания (походы в кино, зависть соседских ребят – детская машина с педалями), а послевоенный, практически полностью разрушенный город возрождался на его глазах, меняясь день ото дня - и не удивительно, что молодой талантливый художник стремился запечатлеть мотивы перемен. Действительно, как художник Май Данциг формировался в неповторимые 1960-е годы – период бурного строительства новых городов, когда люди переезжали из коммуналок в отдельные квартиры. Тогда город как публичное пространство стал одним из главных героев времени.
Минск Данцига предстает разным – трагическим и праздничным, камерным и парадным, древним и молодым – но главное всегда, вплоть до сегодняшнего, в своем историческом развитии, во временной многослойности.
Май Данциг родился в Минске в 1930 году. Его отец, известный в городе преподаватель физкультуры, был близок к искусству и учился у знаменитого художника Якова Кругера, основавшего первую в Минске частную художественную школу. Отец мечтал, чтобы Май овладел творческой профессией и отдал его в музыкальную школу. Однако война внесла свои коррективы. 
Минск был быстро оккупирован, пять дней семья Данцигов не могла выбраться из города. И спаслась чудом. Художник так это вспоминал: 

«Город горел, нас все время бомбили. Родители решили, что нужно срочно уходить. Отец надел свой лучший бостоновый костюм. Из вещей мы не взяли ничего. Но когда папа, мама, я и сестра пришли на Товарную станцию (теперь Институт культуры), там толпился народ. Поезда уже не ходили. Надежды не оставалось. И вдруг издалека показался паровоз с четырьмя вагонами–теплушками. Он шел на полном ходу. Люди легли на рельсы. Паровоз остановился, двери вагонов открылись, а там — раненые солдаты. В вагонах стояли часовые, никого не пускали и вдруг из одной теплушки слышим голос: «Да–а–анциг!» Это бывший ученик окликнул папу. Мы едва успели взобраться на ступеньку набиравшего скорость поезда».

Три года в Ульяновске были очень трудными и голодными. И как ни удивительно, даже здесь, в эвакуации, искусство было где-то рядом, а юный Май начинал свои первые шаги по избранному в будущем пути художника: он подрабатывал разного рода оформиловкой, писал лозунги к праздникам, рисовал стенгазеты, чем в значительной степени помогал своей семье прокормиться.
В июне 1944-го, услышав, как по радио голос Левитана сообщает об освобождении Минска, Май первым предложил: «Давайте поедем домой». И они поехали домой - в опустошенный и разоренный Минск. Война принесла городу неисчислимые разрушения и утраты. Из одного конца города можно было видеть другой. Сплошные руины. Впоследствии, в 1975-м, художник по воспоминаниям написал картину «Минск. Весна. 1944 год», воссоздав атмосферу города, в который он вернулся 14-летним подростком. Эта работа стала не просто эмоциональным откликом, но и художественным документом колоссальной силы. В ней, с одной стороны, радость и оптимизм возвращения домой, а с другой - балансирующий между бытием и небытием разрушенный город, где с Круглой площади было видно колоннаду Академии наук. Но Данциг не констатировал смерть и разрушение, он самим названием показывал новую весну несломленного города.
Уже после войны Данциг получил основательную профессиональную подготовку - в стенах открытого в 1947 году минского художественного училища, а потом в Московском институте имени В. И. Сурикова, который он закончил в 1958-м. Тогда и зазвучала впервые в творчестве художника тема города.
Дипломной работой, ныне хранящейся в коллекции художественного музея в Минске, стало импрессионистическое полотно «Навстречу жизни» (1958) – лирический и светлый рассказ о выпускниках, гуляющих по Москве. Еще вчера советская критика жестко осуждала такую живопись как гимн случайному и безыдейному. Но с “оттепелью” в искусство возвращается искреннее переживание, ориентация на человека, на мир его чувств - и дипломная работа Данцига истинный символ и метафора того времени.
Тема пробуждения, обновления начинает звучать и в его городских пейзажах, посвященных Минску. Работы «Минск просыпается», «Минск. Воскресное утро», «Песнь о Минске» повествуют о том, как менялись городские площади и проспекты, как разрабатывался единый генплан города.
Но все же среди минских картин Данцига, есть одна, популярность которой уже давно перешагнула границы Беларуси. Это монументальный городской пейзаж «Мой город древний, молодой», украшающий постоянную экспозицию Национального художественного музея Республики Беларусь. Яркий и нарядный портрет города — поистине «художественный документ», погружающий зрителей одновременно в прошлое, настоящее и будущее. 
На полотне исторический центр города – Немига, с которым связано первое упоминание о Минске в описании битвы на Немиге между дружинами полоцкого и киевского князей в 1067 году - из летописи «Повесть временных лет». Название Немига происходит от одноименной речки, которая со временем обмелела, была взята в коллектор и до начала 1970-х представляла собой улицу, застроенную преимущественно старинными зданиями XVI–XIX веков. Во время реконструкции самой улицы и прокладки проспекта Победителей многие из этих памятников архитектуры были уничтожены. Но на полотне Данцига мы видим и Троицкую гору с мощью здания Театра оперы и балета, и Верхний город с доминантой Свято-Духова собора, и Коммунистическую улицу с телевышкой и строящимися объектами. Перед нами динамичный и энергичный Минск, меняющийся во времени и пространстве.
Монументальный и экспрессивный художник выбирает необычную и остросовременную композицию: вид на Минск открывается как бы с высокого холма. Данциг стремился показать город сразу отовсюду, со всех сторон, стремился передать движение и динамику городской жизни. Этот кинематографический эффект был достигнут с опасностью для жизни. «Туда нельзя!» – кричали строители отважному художнику, который залез на самый верх еще строящегося здания Белпромпроекта, чтобы увидеть всю грандиозную панораму. Впечатления от увиденного и легли в основу картины. Маю Вольфовичу было свойственно изображать свой родной город с самых неожиданных мест, недоступных пешеходу: с высотных зданий, с крыш домов. Именно оттуда, по мнению художника, можно ощутить ритм жизни большого города. 
В самом верху картины - возвышающиеся над городом три «барабана» Большого театра оперы и балета, построенного на месте самого крупного и древнего местного рынка – Троицкого, который существовал здесь со второй половины XVI века до начала 1930-х… Рынок уступил место театру.
Картина Мая Данцига хранит и облик не сохранившей до наших дней самой старинной минской Холодной синагоги, которая находилась на Школьной улице в самом начале Немиги и, согласно архивным источникам, была построена в 1570 году. Ее можно углядеть на картине возле строящейся высотки Белпромпроекта. Синагогу снесли в 1965-м – в связи с реконструкцией города, и Данциг писал ее по памяти: мощные стены здания в романском стиле впечатляли его еще в юности. Возле Немиги до революции находилась и типография, которой владел дед художника, и в которой в атмосфере строжайшей секретности был отпечатан первый номер газеты «Звезда». Этот район в начале XX века был преимущественно еврейским, и в войну там устроили Минское гетто.
Город действительно постоянно меняется. В конце 1980-х на месте написанных Данцигом земельных насыпей появится печально известная станция метро «Немига», где в 1999 году в давке погибли 53 человека, а в начале этого года минчан шокировало известие об обрушении моста через Немигу, тоже изображенного на этом полотне. Но каким бы драматичным ни было это место, феномен работы Данцига состоит в том, что она не устаревает. Строительная техника, сваи и подъемные краны, грузовики, перевозящие блоки панельных домов и самосвалы с песком – все это поэтический образ современности, символ новой жизни.
Ощущение документальности в картине передается и специфическим пластическим экспериментом: изображенные на месте будущего метро рекламные щиты, на которых написанные красками детали соседствуют с «неживописными» элементами — афишами, фотопортретами известных актеров (при близком рассмотрении можно рассмотреть Юрия Соломина) и спортсменов, вырезанными из газет и журналов того времени и наклеенными прямо на красочный слой. Настоящий культурный срез 1970-х. Соединение живописного изображения с фото создает иллюзию полной достоверности. Использование коллажа впоследствии стало характерной особенностью многих работ Данцига. 
Интересно решен и цвет работы. Несмотря на то, что на картине изображен явно не летний или весенний день, и деревья сбросили листву, мы ощущаем радостное звучание города, которое художник дает нам почувствовать через чистые и яркие цвета: красный, синий и белый. Белый наполняет пространство воздухом, красный создает праздничное настроение, а синий передает ощущение стремительного движения, а значит - жизни города. Даже тени, которые отбрасывают люди, автобус и мотоцикл, написаны не черным или серым, а ярким синим цветом. А если посмотреть на палитру строительной техники, то мы и вовсе оказываемся в настоящем детском автопарке, где можно встретить самосвалы всех цветов радуги: красный, зеленый, голубой, фисташковый и синий. Оказывается, у этой цветовой условности есть реальный прототип. В 1957 году перед Всемирным фестивалем молодежи и студентов был издан приказ перекрасить крокодилово-зеленые московские грузовики в яркие - желтые, розовые и синие. Май Данциг, учившийся в то время в Москве, был свидетелем этой красочной транспортной феерии.
Полотно «Мой город древний, молодой» стало большой творческой удачей Данцига, а тема растущего и меняющегося Минска - магистральной в его искусстве. Художник создал удивительно поэтичные новеллы, в которых отразилась характерная для того времени, и лично для автора черта – устремленность в будущее. 
Екатерина ИЗОФАТОВА

Мой город древний, молодой. 1972. Холст, масло

 Растут новые кварталы. 1960. Холст, масло