Genius loci старого Кёнигсберга

 Наталья ЧЕТВЕРИКОВА, Калининград
 1 сентября 2022
 922

Наверное, у любого города есть гений места - как genius loci у древних римлян, дух-покровитель. Невидимый, но ощутимый фантом особенного человека оберегает территорию, где он родился. Кёнигсбергу повезло: здесь обитает не один гений места.

Самый неподходящий начальник
Невероятно, но факт. Юный Альбрехт Гогенцоллерн с его польско-литовско-русскими предками стал великим магистром Тевтонского ордена, вступить в который мог исключительно немец в четвёртом колене. Но Альбрехту удалось и нечто большее...
Тевтонские рыцари-монахи, на радость Ватикану, покорили племена язычников-пруссов с балтийского побережья, богатого янтарём. На этих землях в 1275 году была заложена крепость Кёнигсберг и основано теократическое государство - тевтонская Пруссия. Но в битве под Грюнвальдом в 1410 году орден был разгромлен и уже не оправился. 
Однако роковое для тевтонов событие случилось через 80 лет после Грюнвальда. У маркграфа Бранденбург-Ансбаха родился восьмой ребёнок. Сын, названный Альбрехтом, косил на один глаз и был неказистым.
Наследовать трон юноша не мог, а вот стать великим магистром захиревшего Тевтонского ордена - вполне. Рыцари не возражали: пусть, мол, невезучий сынок маркграфа ставит на документах свои подписи, но править будем мы. Вышло по-другому.
Греховная жизнь рыцарей-монахов давно претила Альбрехту, и в 1525 году он устроил мирный переворот. Сначала принял лютеранскую веру и ликвидировал оплот Ватикана – Тевтонский орден. Затем объявил Пруссию светским государством, Кёнигсберг - столицей, а себя - первым герцогом Пруссии. Эти новости подкосили римского папу Климента VII.
 

«Всё будет так, как хочет Господь...»
Новый монарх стал привлекать в Кёнигсберг иностранных купцов и образованных людей. По официальному приглашению прибыли первые евреи-врачи: Исаак Май и Михель Абрахам и остались здесь жить. Евреи-торговцы, ранее обитавшие в этих краях и изгнанные тевтонами, вернулись домой.
Недовольство местных дельцов герцог Альбрехт пресёк: «Давайте жить со всеми народами в равенстве, чтобы не было разобщения между нациями!» 
Просвещение, свободомыслие и веротерпимость стали главной ценностью нового государства. Тысячи гонимых всех мастей - иудеи, гугеноты, русские старообрядцы - спасаясь от смерти, хлынули в Пруссию.   
У католиков пылают костры инквизиции, а здесь открываются школы и гимназии, развиваются науки. Монарх за свой счёт печатает учебники, собирает «Серебряную библиотеку» и издаёт книгу «О вращении небесных тел» прусского астролога Николауса Коперникуса. 
В августе 1544 года Кёнигсберг праздновал открытие университета, названного Альбертиной в честь герцога Альбрехта. Ко двору приглашены артисты и музыканты, поёт хор, играет капелла. Звучит написанный правителем Пруссии хорал: «Всё будет так, как хочет Господь». 
Альбрехт Великий - именно так его назовут спустя века - при жизни не дождался благодарности от подданных. Нынешние вольнодумцы из Кёнигсберга-Калининграда, показывая гостям памятник реформатору, с гордостью говорят: «Это наш герцог!»

Самый парадоксальный философ
Альбрехт Гогенцоллерн возделал почву, на которой потом выросли другие genius loci.
Королевство Пруссия, 1724 год. В семье шорника Иоганна Канта родился сын Иммануил, ставший одним из величайших философов всех времён.
Читать работы Канта сложно всем. Даже тем, кто написал о нём диссертации. Так что если вы открыли сочинения Канта и ничего не поняли, вы не одиноки. Даже мессир Воланд сетовал: «Ведь говорил я ему тогда за завтраком: “Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно...”» 
Видимо, от огорчения Воланд обронил у профессора занятную вещицу. Во всяком случае, при раскопках на острове Кнайпхоф найдена старинная именная печать с меткой «LUCIFER».  
Чего только ни случается в Кёнигсберге! Личность Иммануила Канта формировала атмосферу города, в котором даже немецкие бюргеры, «выйдя за пределы банальности», за кружкой пива рассуждали о том, что говорил их учёный земляк. Кёнигсберг пронизан духом Канта - говорят, что иногда на рассвете, гуляя в районе острова, можно слышать его голос... 

Падают под многими углами
Кант считал поэзию высшим видом искусства, и поэты по-своему отозвались. Пушкин учился у философа «истину царям с улыбкой говорить», Цветаева и Бродский воспели его в стихах. А утончённый Александр Блок питал антипатию к Канту, называл его «лукавейшим и сумасшедшим мистиком».
Философия Канта рождала нешуточные споры. Ватикан ввёл «Критику чистого разума» в список запрещённых книг. Но атеисты, напротив, считали, что Кант «охотно ссужал свой философский колпак всем любителям запутать человечество в религиозной паутине». 
Скромного, чрезвычайно дружелюбного учёного обвиняли в антисемитизме. В то время как первый переводчик Торы на немецкий язык Моисей Мендельсон был другом Канта, и тот называл его гением. А философ-самоучка Соломон Маймон был единственным из оппонентов Канта, критику которого он одобрил. 
Учение мудреца из Кёнигсберга сравнивают с плотиной, о которую разбиваются самые крайние мнения. Падают под многими углами - стоят только под одним.
В 1804 году Иммануил Кант умер в родном городе, и последним его словом было «Gut». «Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность», говаривал старик Иммануил и был, как всегда, прав. 
Прошло полтора века. Весной 1945 года центр Кёнигсберга лежал в руинах. Но на острове Кнайпхоф чудом уцелела могила Канта, словно его прах, как некий ареол, отметал снаряды и бомбы. К гению места не зарастает народная тропа. К надгробию несут цветы, а однажды положили записку с детским почерком: «Дорогой Иммануил Иоганнович! Спасибо Вам за Ваш город!»

Самый причудливый писатель
В Европе бушуют наполеоновские войны, а в старом доме в Кёнигсберге оживает фантастический мир. Хозяин надевает шлафрок, зажигает свечи, берёт гусиное перо и - хихикающий кофейник становится старухой-ведьмой, из дверной ручки ухмыляется рожа, а учёный кот читает рукописи хозяина. 
Это не галлюцинации. Это попеременно живущие в двух мирах - волшебном и реальном - персонажи, придуманные сказочником. Он же по совместительству композитор, художник, мистификатор, юрист и, конечно, романтик, который верит, что искусство способно преобразовать мир. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Его имя всегда произносят полностью, в знак почтения к его мировой славе. 
Всё началось в мистическом Кёнигсберге. Тут издавна кипел «сумрачный германский гений» - оккультисты, алхимики, чернокнижники... Сочинения Гофмана вдохновлены Кёнигсбергом. И сам он, по сути, колдун - «крёстный отец триллера и хоррора». 
Будучи студентом Альбертины, Эрнст Теодор Амадей сбегал с лекций слишком рассудочного Канта - в библиотеку, чтобы погрузиться в мир фантазий. Гофман не понимал философа, зато смешно и театрально пародировал его в студенческом буфете. 

Ваша фамилия - откуда она? 
«Тебя как звать-то?» - «Гофман» - «Еврей что ли?» - «Немец» - «А! А то я евреев как-то не очень» - «А немцев?» - «Немцев? Нормально» - «А в чём разница-то?» - «Ну чего ты пристал?»
Цитата из фильма Алексея Балабанова «Брат» невольно приходит на ум в связи со службой нашего героя в канцелярии. Судьба бросала Гофмана из города в город, от тайных романов - к женитьбе и в 1804 году привела в Варшаву, вошедшую в состав Пруссии. 
«Странный господин из Кёнигсберга» получил должность чиновника, ответственного за присвоение фамилий бесфамильным варшавским евреям. Шутник Гофман стал придумывать эффектные «родовые имена» - немецкие. Фогельзанг («пение птиц»), Апфельбаум («яблоня»), Либескинд («любимый ребёнок»), ну и так далее. У других чиновников фантазии хватало только на популярных Вайнштейнов и Кацманов.
Шли годы. Душно было романтику Гофману в чопорном прусском обществе. Ненавистная канцелярия и изнуряющий литературный труд подточили и без того слабое здоровье. От серой обыденности он бежит в выдуманный мир. Его преследуют приступы нервной горячки.  Свои невзгоды Гофман топит в вине и думает о самоубийстве. Но  умирает от паралича в 46 лет, в Берлине, в 1822 году. 
На родине сказочника нынче расцвела гофманиада - романтизм нуждается в инъекциях. И их немало: серия выставок «Город Гофмана. Тайна двух миров», лекции, спектакли, экскурсии по гофмановским местам. А персонажи «странного господина из Кёнигсберга» продолжают жить по задумке автора - в наше циничное время романтизм не закончился.
Наталья ЧЕТВЕРИКОВА, Калининград



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции