Почему болит душа

 Беседовала Наоми ЗУБКОВА
 11 декабря 2023
 928

Недавний погром в Махачкале и поджог еврейского общинного центра в Нальчике стали очередным потрясением даже для тех, кто никогда не заблуждался относительно глубинного антисемитизма, присущего народам разных стран, из которых Россия не была исключением. Тем более эти события стали ударом для тех, кто заблуждался или просто не хотел признавать очевидное.  

Известие о поджоге центра горских евреев «Товуши» невольно напомнило о его создателе – Светлане Ароновне Даниловой, историке - специалисте по этнографии и самоидентификации горских евреев, активистке Независимого еврейского движения в годы Перестройки в СССР, а потом в России, участницы Всемирного еврейского конгресса горских евреев в Израиле, авторе множества книг, журналисте, общественном деятеле.
 
Со Светланой Ароновной Даниловой, двадцать лет назад переехавшей в США, мы встретились в Бруклине на прибрежном променаде Брайтон-Бич.
- Как Вы с Вашим опытом и знанием народа Нальчика оцениваете произошедшее? Вписывается ли оно в то, как Вы до сих пор видели свой родной край?
- Я нальчанка во всех поколениях. Мои дедушка с бабушкой жили в Нальчике. «Портрет горской еврейки», для которого моя бабушка позировала художнику-толстовцу Митрофану Алехину, находится в местном краеведческом музее, а портрет дедушки кисти Ильи Давыдова выставлен в Музее изобразительных искусств. Я корнями связана с этим краем. И то, что происходит сегодня, очень больно.
Не знаю, как сформировались мои интересы. Не исключаю, что сказалось влияние дедушки-сиониста, который до революции учился в Вильно, знал иврит и идиш, был автором языка горских евреев. А вот отец мой был ярым коммунистом, безгранично преданным той системе. Удивляюсь, как стала другой. Хотя и отцу я многим обязана.
Он был удивительным человеком. Отца репрессировали за то, что первый секретарь обкома партии Бетал Калмыков, сам попавший в опалу, продвигал его как талантливого человека. Отец поехал в Москву, к Жданову, и добился оправдания. В 1938-м он сажал деревья возле дома и наткнулся на клад: ларец с червонцами – и все сдал. Моя бабушка, его мама, умоляла дать ей хоть одну монетку – не дал. А в 1941-м ушел добровольцем на фронт. Не погиб, но вернулся с ранением и открытым туберкулезом. Умер в 47 лет. Мама, овдовевшая в 37 лет, больше замуж не вышла. Так что я у нее одна.
В Кабардино-Балкарском университете Нальчика все пять лет учебы нас было двое: европейская еврейка, великолепно игравшая на скрипке, и я – горянка. Все знали, что я еврейка, и всегда хорошо ко мне относились.

- Горские евреи ведь обособленно жили в Нальчике - в Колонке. Вы тоже оттуда?
- Нет, мы с мамой жили среди русских. Но раз в неделю шли в Колонку – навещали дедушку и бабушку, обходили родных. Мама сознательно влила меня в эту общину. В Колонке была школа, которую основал мой дедушка, там и отец работал, пока здоровье позволяло. Там было 97% евреев. Директорами всегда были евреи. А вот учителя не все были лояльны к евреям. Знаю это доподлинно. Сама я в той школе не училась, но по окончании университета меня туда распределили пионервожатой и учителем истории. Тогда-то я и услышала антисемитские высказывания учителей. Естественно, взбунтовалась, сказала, что им тут не место и пригрозила жалобой в горком партии. Тогда я еще не была членом партии, потом вступила. А вот дедушка ни на какие уговоры не поддался – никогда коммунистом не был. Он был сионистом. Помню, как во время Шестидневной войны он слушал радио - «ловил голоса». Я была с ним, но маловато понимала в происходящем. По сей день жалею, что многое из его рассказов упустила.
 
- Когда же Вы углубились в изучение горских евреев?
- Еще в молодости. Работу школьного учителя я сменила на преподавание в ПТУ и попутно выступала на радио и на телевидении - рассказывала о представителях нашей горскоеврейской общины. Это разрешалось.
А в 1987 году, во время Перестройки, я написала статью «Почему болит душа». Всю жизнь у меня болит душа… Эту статью не пропускали, но кабардинская журналистка Белгорокова с этой статьей пошла к первому секретарю обкома партии – подействовало, статью опубликовали.
В ней я писала, что история нашей общины в Нальчике насчитывает 200 лет, что нас многое связывает с кабардинцами и балкарцами, но мы живем компактно и обособленно, о нас не знают ни местные народы, ни за рубежом. Нам нужно развивать язык, традиции, культуру.
- Болит душа? – сказал мне первый секретарь Борис Зимаков, с ним я училась в университете. – Дадим тебе аварийное здание в центре Колонки. Действуй.
И мы открыли Еврейский общественно-политический центр, определив своей целью защиту прав еврейского народа. Назвали центр Товуши, что в переводе с нашего северного горскоеврейского диалекта фарси означает свет. Мы хотели света, просвещения.

- Помню гастроли одноименного детского танцевального ансамбля.
Упор я сделала на защиту прав нашей общины и на культурные программы для детей. Тогда мы и создали этот ансамбль. Мы, как теперь говорят, были инклюзивны – принимали детей других национальностей, но для наших детей центр и ансамбль стали школой самоидентификации - в них росло чувство гордости за свой народ, принадлежности к нему.
 
- Удивительно, община же жила обособленно. Неужели она нуждалась в укреплении идентичности?
- Конечно! Был страх, всегда были драки между местными и евреями. Не рискну сказать, что там никогда не было антисемитизма. Я историк и в архивах много работала. Но ярого бытового антисемитизма не было, он был в большей мере государственным – и подкармливал чернь.
 
- С Перестройкой государственный антисемитизм ослаб. Но значительная часть общины эмигрировала. Почему? Вспоминаю, как Вы мучительно принимали это решение, и в конечном итоге уехали.
 - Уехала. Сердце мое было в Израиле, но мы с мужем поехали за детьми в Америку.
И до сегодняшнего дня у меня, во-первых, не проходило чувство ностальгии, а во-вторых, было чувство вины, что я всей своей деятельностью способствовала репатриации наших евреев в Израиль, где идет война.
Сегодня этого чувства нет!
В 1990-е, когда был беспредел, евреи поднялись и поехали. У горских евреев очень тесные родственные и общинные связи, они тянутся друг за другом.
Ехали во все стороны – в Израиль, в США, в Канаду, даже в Австралию.
 
- То есть бежали от криминала?
- Да, жуткий криминал у нас был. Общий, не антисемитский. Земляки мне открыто говорили: вам есть куда ехать, а нам – некуда. Министр МВД негодовал: «Светлана Ароновна, Вы что хотите, чтобы я к каждому еврею приставил охрану?».
Не скрою, хотела. По дороге в аэропорт в Минводы людей грабили. Я ездила в Пятигорск на встречи с представителями Сохнута или израильского посольства с игрушечным пистолетом в кармане.
Были попытки вымогательств. Забыть не могу, один бандит-кабардинец, который грабил евреев, пришел к нам в центр с балкарцем и потребовал, чтобы я им собрала 70000 долларов. Якобы он спас одного горского еврея, приехавшего из США в Нальчик, чтобы продать свою лачугу. Он был похищен и освобожден гэбистами, а этот бандит решил воспользоваться случившимся. Я говорила с ним около часа, показала танцевальные костюмы и объяснила, что шили их нам кабардинцы: зажиточных евреев в Нальчике больше не осталось – вы всех выжили. Он приглашал меня «на стрелку», я ответила, что я – женщина, горянка, занимаюсь культурой и на разборки не езжу.
Еще один случай помню. Он произошел незадолго до моего отъезда, в 2001 году. Я ведь долго не уезжала, а когда собралась, мэр города мне сказал: на кого Вы общину бросаете? Тогда казалось, что почти вся община уже уехала. Сегодня ясно, что не вся.
Так вот, правительство тогда пригласило меня выступить на митинге, посвященном возвращению балкарцев в Нальчик из Средней Азии, куда их Сталин выслал. Я не боялась, я мужа с собой звала, членов общины – никто не захотел пойти, отвечали коротко: жить хотим. Я выступила, вручила им пожертвование для музея балкарского народа, спустилась с трибуны и тут ко мне подошел вахабит – они тогда у нас появились - молодой парень с бородой, и на ухо сказал: «Ничего, Гитлер на вас придет». Пришел!
 
- Так что же там сейчас произошло? В Нальчике, наверное, сохраняется горскоеврейская община, если строится новое здание общинного центра, которое и подожгли?
- В ту пятницу я ехала домой из центра для пожилых людей на такси. Разговорилась с таксистом, бывшим москвичом, неевреем, рассказывала ему, среди какого прекрасного народа я жила в Нальчике, как местные люди защитили нас в годы нацистской оккупации: кабардинцы прятали горских евреев в домах, в селах, рискуя своими жизнями. Горских евреев они не выдали. В конце декабря 1942 года было решено уничтожить горскоеврейскую общину, составлялись списки, готовили рвы. К счастью, не успели: 3 января 1943 года к Нальчику подошла Красная армия. Ашкеназских евреев расстреляли на ипподроме в первые же дни нацистской оккупации, а с горскими разбирались – решали, евреи они или нет. В конечном итоге, решили, что евреи. Нас с мамой не было во время войны в Нальчике, мы эвакуировались, а семья моего мужа оставалась под оккупацией. Мама была женой воюющего комиссара, ее бы выдали. И выдали – к дедушке приходили, проверяли, не прячет ли он маму. Но многие спасали нас и оттянули расправу. Я могу рассказывать об этом бесконечно – у меня собрано много рассказов, бывает, просыпаюсь по ночам от звука этих голосов.
В таких воспоминаниях я приехала домой, а у нас меня дочь ждет и по телевизору горит недостроенный центр «Товуши», украшенный надписью «Смерть евреям».
Я была в шоке, первые сутки думать ни о чем не могла. А потом начала анализировать, нет, не анализировать – кричать: как такое могло случиться в Нальчике! Все наши знали кабардинский язык. До революции кабардинцы приезжали на рынок, стучались в незнакомые еврейские дома и просились на постой: они знали, что евреи их не накормят свининой. Что с людьми случилось!?!
Я как историк пришла к выводу: разумеется, по всему Северному Кавказу идет исламизация и растет число фанатиков-отморозков, но на этот раз, как мне кажется, была дана команда сверху. И не надо меня убеждать, что Путин не антисемит. Антисемит.
 
- Вам удалось связаться с кем-нибудь из своих в Нальчике?
- Да, я позвонила родным – у меня там двоюродные брат и сестра, они ни в какую не захотели уезжать. Жена брата практически шепотом мне сказала, видно, в страхе: «Света, мы дрожим, не знаем, чего нам еще ждать».
Правда, мне кабардинец написал, что в синагогу пришел старик-кабардинец с внуком и просил прощение за то, что они не смогли воспитать молодежь. Но это один такой нашелся.
Говорят, что в Нальчике осталось 300 горских евреев. Не думаю. По моим данным, не больше 150 – 200 человек. Молодежь уезжает на заработки, потом возвращается к старикам, которые не хотят бросать могилы. Я тоже очень страдаю от того, что не могу поклониться родительским могилам.
И уверена: лучше не будет. Те единицы, что остались, тоже уедут.
Еще до этих погромов иммиграционного приема в израильском посольстве в России ждали 17000 человек.
 
- Ну да. Вот Вы уехали, поселились в Бруклине, здесь живут Ваши дети и внуки. Помню, как Вы радовались и гордились, что Ваш внук поступил в Гарвард. Что Вы сегодня об этом думаете, когда читаете о пропалестинских, точнее антисемитских акциях в том самом знаменитом Гарварде?
Конечно, радовалась, гордилась: где Нальчик – где Гарвард. Но еще тогда, лет пять назад внук мне рассказывал, что им, студентам-евреям, в общежитии под двери подсовывали листовки: «Уезжайте в свой Израиль». Там уже процветал антисемитизм. Моя старшая дочь живет в Канаде. Там жуткий антисемитизм. Власти боятся выборов, боятся, что мусульмане за них не проголосуют – и они лапки вверх подняли. Это не кончится хорошо. Для них тоже.
Кого защищают эти пропалестинские демонстранты? Варваров, нелюдей, насилующих девочек, обезглавливающих детей. Это фашизм. Я написала это 7 октября. И сегодня со мной согласны многие. Плохо.
Напоследок расскажу, как ко мне в «Товуши» пришла женщина, лет пятидесяти, не помню, кабардинка ли, балкарка. Она встала передо мной на колени и просила: «Уговорите своих людей не уезжать. С ними нас покинет берекет».
Берекет – по-кабардински благословение.
 
- Интересно. Это же явно однокоренное с нашим словом «браха». Чем ближе, тем непримиримей…
Беседовала Наоми ЗУБКОВА



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции