ГАВРИИЛ ГЛИКМАН: ВОЗВРАЩЕНИЕ

Он умер в прошлом году в Германии в возрасте 90 лет — могучий, прекрасный, ослепший. Ленинградский скульптор, участник войны, выпускник художественной академии, друг Дмитрия Шостаковича, автор единственной выставки в СССР, просуществовавшей целых два дня! И после этого — изгнание в Германию, где он прожил двадцать три года... Его заметили в те годы и поддержали. Его картины постоянно приобретал композитор Журбин. Его «обнаружил» знаменитый эстрадный артист Лев Горелик, у которого сейчас в Саратове самая большая коллекция живописи и графики Гликмана — 300 (!) работ. Пятьдесят из них он показал в Москве в залах Международного университета на Ленинградском проспекте. Кажется, совсем немногие из пришедших на вернисаж знали это имя. Тем ослепительнее был эффект его небольших графических листов — по преимуществу портретов гротескных, иронических, но с той едва уловимой «горчинкой», которая выдает еврейского артиста с головой. Все эти портреты — Цветаева! Мандельштам! Ахматова! Пастернак! Кафка! Евтушенко! — неожиданны по своей изысканности и свободе, по смелости вторжения в характеры великих и по согласию-несогласию с ними. Дерзость, доброта, эпатаж. Особенно интересны портреты тех, кого он хорошо знал: как холоден, непримиримо грозен, жесток в оценках всевидящий глаз Шостаковича! Как странно неузнаваемо-узнаваем Евгений Евтушенко: эта строптивость великодушия, эта неумолимость доброты, эта распирающая воля таланта! Могуч и трагичен Мейерхольд: это озарения памяти, это перевоплощение в своего героя. Немалое число жанровых композиций свидетельствует о непреодолимом желании войти в еврейский мир. Увы, окружающая жизнь не давала зримой опоры для этой работы. Сочинение портретов давалось почти «играючи»; с сочинением «национального стиля» вышла осечка, не по его вине... В холодных ночах Ленинграда едва теплилась единственная на многомиллионный город синагога. В маленьком Витебске при царском режиме их было около ста: Шагалу легче было рассмотреть молящегося еврея и даже усадить его на трубу. Просто он знал, как еврей сидит в талесе с молитвенником и как будет сидеть на трубе. Нет, извините, он будет стоять. Только стоять. Но для этого надо каждый день видеть еврея за его главным делом: Авраамом благословятся все народы. Гликману судьба готовила иное. Оказавшись за границей, он стал создавать памятники композиторам. Он был востребован. Тридцать работ купил у него Мстислав Ростропович — тут-то о Гликмане и заговорили. ...На выставке в залах Международного университета маленькая женщина со следами былой красоты осталась после всех, ходила и кланялась каждой картинке. Если бы он видел ее глаза!.. Она ушла, не поворачиваясь спиной к залу. Как хорошо сказал Роберт Бернс: «Вот это есть земная слава и земная честь...» Портрет Л. Горелика Портрет В. Мейерхольда Автопортрет