ГЕОРГИЙ И АРКАДИЙ ВАЙНЕРЫ: НЕДОПИСАННЫЙ РОМАН…

Повод для встречи с известным писателем Георгием Вайнером (на фото справа), живущим в Нью-Йорке, был невеселым: 24 апреля в Москве скоропостижно скончался старший брат Георгия Аркадий Вайнер. С разговора об этом печальном событии и началась наша беседа. — Георгий Александрович, где застало вас известие о смерти брата? — Скорбная весть пришла в Америку через несколько часов после его кончины. Когда я прилетел в Москву и вошел в квартиру брата, на столе лежала записка, написанная его обычным твердым почерком: «3.45. Начинается приступ». Это были последние слова писателя Аркадия Вайнера, написанные им в жизни… Аркадий страдал сердечной астмой, но к своему здоровью относился философски безразлично. Он сбежал из больницы, будучи уверенным в том, что лучше прожить 33 года как орел, чем 300 лет — как боров. Мы с ним разговаривали в последний раз за несколько часов до того, как случился тот роковой приступ. Я спросил его, зачем он сбежал из больницы? Он скрыл от меня, что поехал открывать фестиваль детективного кино, на котором был председателем. Аркадий открыл фестиваль, все было очень красиво, а на другой день умер. У нас остался недописанным большой московский роман. По существу, это вторая часть, если можно так сказать, продолжение «Эры милосердия», которая была литературной основой знаменитого сериала «Место встречи изменить нельзя». За мной остается долг, и я надеюсь его исполнить. — Какова идея этого недописанного романа? — В российском постсоветском обществе произошел огромный психологический слом. Все мы, выходцы с той земли, помним, что в результате многолетнего промывания мозгов — с одной стороны, и заложенной достаточно глубоко ментальности советских людей — с другой, интерес к деньгам, разговоры о них считались неприличными. Мы были людьми, устремленными в лучезарное будущее. А всякий богатый человек либо считался преступником, либо вызывал неудовольствие общества, поскольку был предан златому тельцу, а должен был быть предан идеалам партии. Но миф о коммунизме рухнул, рухнуло все его материально-техническое обеспечение, люди оказались полными моральными и материальными банкротами. Начались все эти конфискации, приватизации, ликвидации, реформации. Возникла духовная пустота. И тогда не на небесах, а на улице, в московских палатках и киосках, возникла религия денег. Люди поняли, что деньги — более вечная штука, чем любая религия, за деньги можно получить все. Но, поклоняясь деньгам, люди забыли о том, что сделало их людьми, пройдя путь от неандертальца до хомо сапиенс. И это — важнейшая проблема. Я хочу дописать наш с братом роман, который и касается денег, показать их первоприроду в российско-советском обществе. Я хочу вернуть читателей на 50 лет назад и показать, что исковерканный культ денег, имеющий сегодня место в России, не на пустом месте вырос, он всегда был скрыт, а обнаружился лишь в наши дни. — Не стал ли, на ваш взгляд, недавний энергетический кризис в центре России первым звонком о грядущих техногенных катастрофах с куда более грозными последствиями? — Есть такой тезис: я такой умный, как моя Сарочка вчера. Близкие мне люди могут подтвердить мои давние печальные прогнозы в отношении этих самых катастроф. Более того, в мире существует какое-то незримое равновесие. Во времена Ельцина такая катастрофа могла привести к краху государственности. Я думаю, случившаяся техногенная катастрофа — действительно звонок. Нельзя, управляя такой сложной структурой, как государство, думать только о деньгах, тем более — не о государственных, а о своих. Жизнь, как всегда, проявила себя самым лукавым сценаристом: под огнем критики оказался самый способный менеджер и администратор современной России, человек, чье имя само по себе неслучайно является для многих жупелом, — Анатолий Борисович Чубайс. Повторяю: это — самый умный, самый сильный, самый хорошо понимающий перспективу развития общества человек. Случившееся сегодня в России перекликается с Чернобыльской катастрофой двадцатилетней давности. Основа — та же самая: во-первых, русское «авось пронесет» и, во-вторых, неизбежная техническая отсталость России во всех сферах, кроме военной. А на то, чтобы содержать огромное хозяйство, нет денег, не доходят руки, не слушают грамотных прорицателей. Поэтому остается удивляться, как такие вещи не случались раньше, и никто не даст ни малейшей гарантии, что это не случится в будущем. — Государственный антисемитизм в России исчез, как вы считаете? — Да, но он передан, так сказать, народному творчеству, стал антисемитизмом бытовым. И его стало неизмеримо больше, чем в советские времена. Существуют официальные лица: депутаты Госдумы, губернаторы, которые, не пользуясь никакими эвфемизмами, говорят в открытую: виноваты жиды, евреи, сионисты. Один из идеологов российского антисемитизма опубликовал в краснодарской газете «Русский путь» сообщение о том, как красноярская еврейская община убила в ритуальных целях пятерых подростков. В этой статье вы не найдете слов: «возможно», «может быть» и т.п. Все подается как непреложный факт. Если бы власти возбудили уголовное дело, суд дал бы года три — в соответствии с действующим законодательством, другим бы неповадно было. Если такую идеологию разделяют люди в диапазоне от академика Шафаревича до черного плебса, то опубликованное в газете (а в России, как правило, газетам все еще верят) сообщение для людей темных, необразованных, да еще склонных к разным фобиям, — почти руководство к действию. Поэтому автора статьи, да и редактора той газеты я непременно отдал бы под суд. — Коль скоро речь зашла о суде, поговорим о Ходорковском. Видимо, его посадят, чем будет нанесен (и уже нанесен) огромный ущерб притоку иностранных инвестиций в Россию. Каков, на ваш взгляд, выход из этой ситуации? — Потери России гораздо больше, чем сокращение инвестиций. Ситуация осложнена чрезвычайным недоверием к разумности этой экономической модели. Дело в том, что капитализм обладает замечательной моралью: ему наплевать, чем пахнут деньги! Если где-то пахнет деньгами, они туда пойдут. Но! Капитализм по природе своей есть чрезвычайно рациональная система, которая в первую очередь смотрит на эффективность своих вложений. Россия по-прежнему является золотым дном, которое может гарантировать сверхприбыли. Но Россия крайне ненадежна для инвесторов, ведь они вкладывают не десять долларов и даже не десять тысяч, а — миллиарды. Поэтому чрезвычайно неприглядно выглядит даже не то, что деньги можно потерять, а то, что их можно так нелепо, неэффективно использовать. Потери, на мой взгляд, огромные, хотя любые цифры на сей счет достоверными считать нельзя. Речь идет о слишком серьезных деньгах, чтобы досужие репортеры рассуждали: из-за дела Ходорковского потеряно 48, 52 или 55 миллиардов долларов. Никто цифр не знает, ибо каждый денежный трансфер из России и назад является самой страшной тайной, которую оберегает каждый владелец денег. — Поговорим немного о вас. Расскажите о семье, о детях — их, как мне известно, трое? — У меня действительно трое детей, жаль, что мало. Я планировал когда-то иметь пять сыновей, но не получилось — по разным обстоятельствам жизненного свойства. У меня два сына и дочка, которая вполне заменила трех недостающих сыновей. Вот только что она пришла из своего колледжа и порадовала нас с женой тем, что получила на экзаменах пять оценок «А». Она веселая, жизнерадостная девушка, сохранившая интерес к России и всему миру, хотя успела стать стопроцентной американкой. — Кто она по образованию? — Компьютерный дизайнер, но сейчас получает второе образование под названием «криминальная психология». У нее есть идея, что все это можно совместить: компьютерный дизайн и криминальную психологию. Дай-то Б-г! Старший наш сын – кардиохирург, возглавляющий большую научно-практическую программу по электрофизиологии. Речь идет о кардиостимуляторах и тому подобных приборчиках. Он живет и работает в Техасе, рядом с Далласом. Его рабочий день длится от 10 до 12 часов. Он сделал одну из первых в США операций по введению ритмоводителя в сердце человека без хирургического вмешательства, а с помощью магнитных полей. Представляете: операция на сердце без хирургического вмешательства! Второй сын уехал жить в Иерусалим — по своим убеждениям. Он человек верующий, но не клерикал, его идеология носит, я бы сказал, сдержанно-сионистский характер. По профессии он системный программист, человек обеспеченный. Первого января он вместе с женой и тремя маленькими детьми уехал в Израиль, объяснив мне, что денег там платят меньше, чем в Америке, но радости на душе от соприкосновения со святыми местами — больше...