К ВОПРОСУ О ЗАБОРЕ

Три года назад в Кемп-Дэвиде в обмен на мирный договор Эхуд Барак предложил Арафату возвращение Израиля к границам 1967 года. Арафат потребовал права на возвращение палестинских беженцев. Барак отказался, и Арафат развязал войну. Если сегодня израильское правительство уступит международному давлению и возведет забор по границе 1967 года, эту войну мы проиграем. Возведением забора Арафат добьется создания палестинского государства в границах 1967 года, но не заплатит за это ровным счетом ничего – ни признания права Израиля на существование, ни отказа от возвращения беженцев, ни даже подписания мирного соглашения, истинная цена которого нам всем хорошо известна. Таким образом, после трех лет военных действий, сотен жертв, колоссального урона нашей экономике, подрыва авторитета Израиля на международной арене, мы не только не ничего добьемся, но и потеряем главный козырь на переговорах с палестинцами. А начиналось все с того, что на заседании кабинета министров военные убеждали министров в необходимости забора. Военные говорили: забор не имеет никакого отношения к политике. Его цель – создание преграды для террористов. Такую концепцию приняли большинство министров, в том числе и так называемые ястребы. Но сегодня, когда Израилю выкручивают руки и требуют, чтобы город Ариэль не был окружен забором, совершенно понятно, что речь уже не идет о защитных средствах, а о будущей границе с палестинским государством. Израиль не должен поддаваться давлению. Вопрос о заборе, выйдя за рамки чисто военной акции, стал настолько серьезен, что Израиль обязан проявить твердость и сказать нашим друзьям и союзникам «нет». Решительно и однозначно. Преступник обязан понести наказание. Агрессор должен заплатить за агрессию. Германия, проиграв войну, потеряла Восточную Пруссию, Судеты, Эльзас и Лотарингию, была на многие десятилетия разделена на две части. Именно это, а не призывы к миру отбило у немцев охоту развязать новую войну и привело к возникновению мирной Европы. Япония также понесла весьма болезненные территориальные потери и превратилась из милитаристского государства, угрожавшего всей Азии, в демилитаризованную страну, строящую свои отношения с соседями на принципах сотрудничества и взаимопонимания.. Проблема Израиля состоит в том, что цена, которую мы взимаем с Арафата, для него вовсе не является вообще какой бы то ни было ценой. Для евреев человеческая жизнь - высшая ценность, тогда как для раиса она - всего лишь разменная монета в его играх. Поэтому для Арафата точечное уничтожение главарей террора и уж тем более разрушение палестинской экономики и резкое понижение уровня жизни граждан автономии не является трагедией. Не хочу, впрочем, умалять значения акций, предпринимаемых Израилем в последние три года. Если бы не они – ситуация была бы еще хуже. Намного хуже. Сперва нам казалось, что эффективность этих акций очень высока. Один за другим отправлялись в лучший мир рядовые бандиты, за ними последовал второй эшелон, а затем и обер-убийцы, планировавшие и руководившие кровавыми терактами. Скорость их исчезновения была такой, что возникло ощущение: еще немного, еще чуть-чуть - и у палестинцев просто некому будет организовывать террор. Вскоре после начала практики точечной ликвидации Ариэль Шарон даже заявил, что Израиль наконец нашел правильный способ борьбы с террором. Но, увы - способ хоть и оказался действенным, но вовсе не настолько, чтобы потушить пламя террора, точнее остановить того, кто без устали раздувает это пламя. Значит, в дополнение к уже применяемым методам следует искать новые. Но какие? Для Арафата единственной ценностью является земля. И, следует признать, он сумел навязать нам такие правила игры, при которых Израиль несет очень ощутимые потери, а вот Арафат не платит совершенно ничего. Если провести аналогию с боксом, то получается, что в этой схватке один боксер (Арафат) все время бьет другого прямо под дых, а второй (Израиль) лупит по перчаткам. Или, того хуже, бессмысленно и бесполезно размахивает руками в воздухе. Чтобы победить, мы обязаны изменить правила игры, должны заставить Арафата заплатить, и по самому большому счету. Только тогда у Израиля появится реальный шанс добиться мира. Принятие Израилем политической концепции забора, то есть возврат к границам 1967 года, - это приз Арафату, который развязал против нас войну именно с этой целью. В принципе, забор – это хорошо, но только такой забор, который является средством защиты, а не политическим актом, де-факто означающим капитуляцию Израиля. Результаты войны, ведущейся нами сегодня, будут иметь стратегические последствия, которые скажутся на протяжении многих десятилетий. Если мы ее проиграем, то наши враги будут знать: Израилю можно навязать свои правила, Израиль можно, как это было в Ливане, заставить отступить. И тогда нам не поможет никакая военная мощь. А ведь в чисто военном отношении Израиль далеко опережает все страны ближневосточного региона. Последний отчет лондонского Института стратегических исследований - наглядное тому доказательство. Эксперты этого института пришли к однозначному выводу: Сирия, наиболее опасный сегодня противник Израиля, попросту не имеет военной возможности нанести удар по нашей стране. Для сравнения: у ЦАХАЛа в распоряжении 3950 танков, 438 боевых самолетов (плюс 250 самолетов, не находящихся в сиюминутной готовности), 100 боевых вертолетов, 3 подводные лодки, 11 ракетных фрегатов, каждый из которых обладает огневой мощью крейсера, 17 батарей ракет "земля-воздух", две батареи ракет "Иерихон-2". Личный состав действующей армии - 167 тысяч человек, а резервистский запас, который можно мобилизовать за считанные часы, – 358 тысяч солдат и офицеров. Сирийская армия располагает 4500 танками, 548 боевыми самолетами и 87 вертолетами, 10 ракетными эсминцами. Личный состав сирийских вооруженных сил насчитывает 319 тысяч человек, резервистские части – 354 тысячи солдат и офицеров. Чисто количественное соотношение вроде бы почти равное, но боевая техника, находящаяся на вооружении сирийской армии, – советского производства, она устарела не только морально, но и физически. Сирийские ВВС не идут ни в какое сравнение с израильскими, а суперсовременные ракетные системы дают ЦАХАЛу неоспоримое преимущество. И самый главный козырь – эксперты лондонского института считают, что в распоряжении ЦАХАЛа имеются 200 атомных боеголовок. По данным американской печати, часть этих боеголовок размещена на подводных лодках "Дельфин", поступивших на вооружение Израиля в последние годы. Эти лодки были преподнесены в подарок нашей стране германским правительством. Решение о столь щедром подарке было принято им во время первой войны в Персидском заливе. По сведениям зарубежной печати, после того как подлодки прибыли в Израиль, на них были установлены атомные боеголовки. Таким образом крохотный подводный флот Израиля превратился в мощнейшее оружие "второго удара", главная цель которого - нанести ответную атаку в случае нападения агрессора. Столь весомое военное преимущество достигнуто Израилем в основном благодаря огромным вложениям в постоянную и крайне дорогостоящую модернизацию армии. В соответствии с данными лондонского института, в 2002 году расходы на военные нужды составили в Израиле 9,4 миллиарда долларов – более 10 процентов общегосударственного бюджета. В том же году Сирия затратила на аналогичные цели 1,8 миллиарда, Египет – 3 миллиарда, а Иордания - 822 миллиона долларов. То есть военные затраты Израиля почти вдвое превысили суммарный военный бюджет его ближайших соседей. Естественно, что львиную часть этих трат составили расходы на закупку и создание самого современного оружия, в первую очередь систем электронной войны. Но, как писал в свое время Лев Толстой, сражение выигрывает армия более сильная духом, а не оружием. Эту простую истину намного лучше кое-каких израильских политиков, разлагающих моральный дух нации несбыточными сказочками о вот-вот наступающей эре милосердия, поняли арабы, и в первую очередь Арафат. Опыт отступления из Ливана, когда тот самый ЦАХАЛ, обладавший колоссальным военным перевесом, сбежал, как тать в ночи, от нескольких сотен боевиков «Хизбаллы», послужил арабам прекрасным примером, как общественная атмосфера может заставить отступить намного более сильную армию. Развязав интифаду, Арафат руководствовался именно ливанским прецедентом, рассчитывая, что израильтяне не выдержат терактов, ежедневной гибели мирного населения. К счастью, израильское общество оказалось намного более сильным духом, более сплоченным, чем рассчитывали его враги. И вместо массовых демонстраций, требующих любых уступок ради скорейшего замирения, израильтяне привели к власти Ариэля Шарона. Тогда в ход были пущены другие средства, предназначенные для деморализации общества, в том числе очередная сказочка о скором мире. Характерно, что именно те люди, которые так активно проталкивали идею о заборе, стали застрельщиками с израильской стороны уже не ословского, а женевского соглашения. От продолжения кровопролития нас не спасет даже самый высокий забор. Договоры с бандитами, слову которых нельзя верить, не принесут ничего, кроме новых жертв. Мы должны сперва выиграть эту войну, используя свое военное преимущество, выиграть и в военном, и в моральном аспекте. И только потом, когда у палестинцев исчезнут последние иллюзии о возможности если не так, то этак сломить и уничтожить Израиль, можно будет приступить к выработке справедливого и долговечного соглашения о мире.