Горсть земли с отцовской могилы: Владимир Жириновский обрел родственников в Земле обетованной

«Я начал его искать 50 лет назад, — сообщил В. В. Жириновский на пресс-конференции, состоявшейся 25 июня в тель-авивском отеле «Хилтон». — Наконец, общими усилиями — моими собственными, журналистов и дипломатов российского посольства в Израиле — я получил полную информацию о моем отце. Он родился в 1907 году в Российской империи — в городе Костополе Ровенской области. Но в 20-м году место, где он жил, стало территорией независимой Польши. В 1939-м эта территория отошла к советской Украине. В 1941-м началась война, Ровенская область была захвачена фашистами, дедушка с бабушкой, сестра отца и ее дочь были расстреляны. А мой отец со своим младшим братом Ароном успели эвакуироваться в Алма-Ату. И там мой отец познакомился с моей матерью Александрой Павловной Жириновской, а его брат — с другой беженкой — Бэллой, она была из Ленинграда. И вскоре они там поженились. Они прожили там пять лет, в период войны. Мама называла мужа Волей или Володей, немецкое имя Вольф в годы войны она старалась не произносить. Предполагаю, что и меня она назвала Владимиром — в честь отца. После войны, в 1946 году, поскольку у отца и его брата были польские паспорта (они их получили при рождении, а Украина не успела им выдать советские паспорта), их по приказу Сталина отправили в Польшу, в Варшаву. Там все было разрушено, все родственники расстреляны. Когда мама привезла меня туда, чтобы показать отцу, мне было три месяца. Она просила его вернуться в Советский Союз. Но в советском посольстве сказали, что сама она может вернуться, как гражданка СССР, а ему визу не дадут, поскольку тогда были сложные отношения в мире. Отец послал матери несколько писем, а в последнем написал: «У вас плохо относятся к тем, кто ведет переписку с заграницей. Чтобы вас не подводить, больше писать не буду». Так что с сентября 1946 года все контакты прекратились, и моя мать ничего не знала об отце. Когда я подрос, она рассказала, что отец учился во Франции, но спутала, решила, что в Париже, в Сорбонне. Теперь у меня есть документ о том, что отец в ноябре 1932 года окончил юридический факультет Гренобльского университета. Про юридический факультет мы с мамой знали и из этого сделали вывод, что он был юристом. Оказалось, что он окончил коммерческое отделение внутри этого юридического факультета. Второй факультет, который он окончил, — агрономический. То есть он — коммерсант-агроном. А я все время полагал, что он — юрист. Юристом был его младший брат Арон, который учился на юридическом факультете Варшавского университета (вместе с Менахемом Бегином). Я знал, что из Польши они с братом собирались ехать не то в Америку, не то в Израиль. Но в Америку они, как выяснилось, не поехали». По словам Жириновского, он обращался не только к властям Украины и Польши с просьбой о помощи в розыске отца, но и в Красный Крест, и в университеты Франции. Но никаких сведений получено не было. «В своих книгах я писал, что отца звали Вольф Исаакович Эдельштейн, — отметил Жириновский. — Но название места рождения указывал неправильно. И дальнейшую его судьбу не знал». «Весной этого года, — продолжил вице-спикер Госдумы, — по телеканалу RTVi, а потом по каналу НТВ прошла информация, что около Тель-Авива, на кладбище Холона, находится могила, данные которой совпадают с данными моего отца. Российские дипломаты связались со всеми компетентными органами — МВД Израиля, раввинатом — и получили подтверждение, что речь действительно идет о моем отце. Совпали имя, отчество, фамилия, место и дата рождения». Согласно сведениям, полученным В. В. Жириновским, его отец вместе с братом Ароном и его женой Бэллой репатриировались в Израиль в 1949 году. В 1951-м отец Жириновского женился второй раз — на репатриантке из Польши Лоле Киглевич (скончалась в 1991 году, похоронена вместе с мужем), но детей у них не было. За год до того в семье его брата Арона родился сын Ицхак (теперь он единственный прямой родственник Владимира Жириновского по линии отца, так как Арон Эдельштейн уже умер). По рассказу Владимира Жириновского, по приезде в Израиль его отец «получил комнату в бараке», а с 1953 года жил в Тель-Авиве, в съемной двухкомнатной квартире на улице Дизенгоф, 121 / 3. Все годы в Израиле он работал в фирме «Амир», которая занималась закупкой сельхозтехники. Отец Жириновского скончался при трагических обстоятельствах: он был сбит автобусом при переходе улицы около своего дома, его доставили в больницу «Ихилов» с переломами бедра и сильными ушибами, уже в больнице у него случился инсульт, и 20 августа 1983 года Вольф Эдельштейн умер в возрасте 76 лет. На могиле написано: «Здесь похоронен Зеэв (Вольф) Эдельштейн, сын Ицхака (Изика) из Костополя (Польша), годы жизни 1907‑1983». К сожалению, Жириновский не смог, подобно блудному сыну из библейской притчи, припасть, как на картине Рембрандта, к отцовским коленям, а только к надгробной плите на смиренном кладбище в Холоне. С могилы он взял с собой в Россию горсть земли, в 60 лет обретя наконец пусть и не родителя во плоти и крови, но место его упокоения в Земле обетованной. До последнего времени у Владимира Жириновского была лишь одна фотография отца, с помощью которой он пытался его разыскать, — теперь двоюродный брат Ицхак Эдельштейн передал ему семейный архив: около 120 фотографий, причем на некоторых из них господин Жириновский узнал свою мать и себя в младенческом возрасте. Жириновский выразил благодарность дипломатам, журналистам и раввинам, которые сумели поднять всю эту информацию. На память об отце Жириновский увез из Израиля, помимо фотографий, сахарницу и блюдо, которыми он пользовался, а также одеяло, которым в последние годы жизни накрывался отец. «Всю жизнь я искал его. Я верил, что он жив. Я верил, что когда-нибудь он найдет меня, — говорил Жириновский об отце со слезами на глазах. — Но нет худа без добра. Я старался подражать ему. Тоже окончил два факультета. И сумел достичь определенного положения, даже не имея поддержки отца». Когда был задан вопрос о том, как повлияло на него обнаружение могилы отца, Владимир Жириновский расплакался и долго не мог взять себя в руки. При этом он припомнил, что младший брат отца умер в 90 лет: «Значит, род был сильный», — добавил он. Жириновский предположил, что и его отец мог бы жить дольше, если бы рядом с ним были его дети. «Он-то знал, что где-то в России у него есть сын… Он чувствовал, что я есть. И я чувствовал, что он где-то есть… Теперь вот с ним встретился, у могилы, — сказал со слезами в голосе лидер ЛДПР. — И все в меня тыкали пальцем — мол, чей я сын? А виноваты во всем были фашисты, немцы… А я причем?» От лирики — к претензиям Жириновский не был бы Жириновским, если бы обошелся без упреков и обвинений. В какой-то момент, вытерев слезы и взяв себя в руки, он неожиданно заявил: «А теперь — самое главное. Это все была лирика, теперь — о претензиях. — Мой дедушка Ицхак Эдельштейн, руководитель еврейской общины города Костополя, владел самой крупной деревообрабатывающей фабрикой в Костополе, которая снабжала лесом всю Европу (на этой фабрике трудились около 500 рабочих). В Первую мировую немцы уничтожили ее, в 1939-м советская власть из-за приближающейся войны все оборудование перебросила на Урал. Теперь, видимо, фабрика восстановлена в городе Костополе, и у меня будут претензии к правительству Украины, чтобы я мог получить имущество своего дедушки, который честно работал, был руководителем еврейской общины города Костополя…» Ицхака Эдельштейна, которого Жириновский назвал «человеком типа Саввы Морозова, типа Путилова в рамках Костополя», расстреляли нацисты в годы Второй мировой войны. За гибель деда и трех других своих родных лидер ЛДПР намерен требовать компенсации от Германии. «Известный человек был, но они его расстреляли. И бабушку расстреляли, и тетю Розу расстреляли с дочерью Любой. У меня претензии к германскому правительству за убийство четырех моих родственников… Они заплатят по миллиону — четыре миллиона евро за убийство моих родственников», — заявил Жириновский. Не вполне ясными кажутся Владимиру Вольфовичу и обстоятельства смерти отца: «У меня претензии к врачам Израиля. Почему, проведя три недели в больнице, живой человек умирает? Если бы он умер сразу на автобусной остановке… Но если больного везут в больницу и за три недели ничего не могут сделать, это странно. Ведь Израиль всегда славился своей медициной», — недоумевал Жириновский. Рассказ Ицхака Эдельштейна, двоюродного брата Жириновского Единственному прямому родственнику по отцовской линии Владимира Жириновского Ицхаку Эдельштейну 56 лет, он владеет небольшой фирмой «Терра», у него магазин по продаже предметов домашнего быта. Ицхак говорит на иврите и на английском языке, по-русски знает лишь слово «спасибо». «До недавнего времени я ничего не знал об этом кузене, — рассказал Ицхак. — Я считал, что у моего дяди не было детей. Я рос, как и его сын. Я знал, что когда-то отец и его брат были в Казахстане. Мой папа там познакомился с моей мамой. Я родился уже в Израиле. Теперь я понимаю, что в семье было много тайн. О прошлой жизни здесь, в Израиле, никто в семье не говорил… Несколько дней назад позвонил какой-то человек, говоривший на иврите с русским акцентом. И он стал спрашивать о всяких подробностях. Он спросил: «Ты — Ицхак? Ты знаешь человека по имени Вольф Эдельштейн?» — «Конечно, — ответил я. — Это мой дядя». Он рассказал мне, что есть какие-то родственники, которые интересуются, в самом ли деле это тот, кого они ищут. Так начался диалог по электронной почте. Я послал фотографии. Он прислал единственную фотографию, которая у него была. И я увидел, что это мой дядя (на фотографии). Мы решили поговорить. Я получил номер его телефона. Он сказал в разговоре, что собирается в Израиль, что хотел бы встретиться. Я знал только одно: что его зовут Владимир, что ему 60 лет и что он скоро приедет в Израиль еще с несколькими людьми. Я поехал в аэропорт, чтобы его встретить. У меня была табличка «Vladimir». Мы увидели друг друга, обнялись, и я сказал ему, что я его двоюродный брат. Я рассказал ему все, что знал о семье, о Катастрофе… Он сказал мне, что в книге, которую он написал, он рассказал о том, что его отец был евреем из Польши, что звали его Вольф Эдельштейн, что его брата звали Арон. И уже потом один из людей, которые с ним были, сказал: «Ты хоть знаешь, кто он? Он лидер третьей по влиятельности партии в России. Его зовут Владимир Жириновский». Я знал, кто такой Владимир Жириновский. Он известный человек. Вот так вдруг у меня — через 56 лет — появился кузен. Тем же вечером поехали ко мне домой и стали искать старые фотографии. Мы нашли закрытый конверт, на котором было написано «С.С.С.Р.» Там были фотографии людей, которых я не знал. И он сказал мне: «Это я». Друзья, говорящие по-русски, прочитали мне: там было написано «Дорогому Вольке от Александры. Это твой сын»… Никакой ошибки не было, это были его фотографии. Он расспрашивал обо всем — где отец жил, что он делал. Я рассказал все, что знал. Обо всех родственниках. Мы вместе поужинали в семейном кругу… Я очень рад за него. Он 60 лет искал отца». Завершая пресс-конференцию, Владимир Жириновский заверил присутствовавших, что намерен поддерживать отношения с обретенным братом и уже пригласил его с сыновьями в Москву. Он также сказал, что планирует вновь приехать в Израиль.