Марк Алданов: «Все решает случай»

 Юрий БЕЗЕЛЯНСКИЙ, Россия
 24 июля 2007
 4870
Блистательному прозаику и мемуаристу Марку Алданову исполняется 120 лет. Его первая книга вышла в далеком 1918-м, однако в России он известен сравнительно недавно, долгие десятилетия считался махровым врагом советской власти. В 1991-м вышел шеститомник, и в мир алдановских героев с удовольствием погрузились читатели.
Марк Александрович Ландау родился 26 октября 1886 года в Киеве, в семье богатого еврейского предпринимателя-сахарозаводчика. Окончил классическую гимназию и получил основательные знания, в том числе и иностранных языков: латынь, древнегреческий, немецкий, французский и английский языки. Затем Киевский университет сразу по двум факультетам — правовому и физико-математическому (отделение химии). Правоведом не стал, а вот химик из него получился отменный. Первая публикация: «Законы распределения вещества между двумя растворителями». На Западе вышли две научные книги: «Лучевая химия» и «О возможности новых концепций в химии». В первую мировую войну разрабатывал средства защиты от химического оружия. Химией занимался почти всю жизнь, совмещая науку с писательством, считая, что переключение деятельности весьма полезно. Скрупулезность ученого характерна и для Алданова-писателя. Он выверял и проверял факты, никогда не позволяя отсебятины. Часто цитировал француза Олара: «Нет ничего более почетного для историка, если сказать: я не знаю». Треть жизни просидел в библиотеках и за чтением книг». Однако тишину библиотек взорвали сначала февральская, а затем октябрьская революции. И надо было делать выбор: по какую сторону баррикад встать. Алданов предпочел героев народнического движения — Веру Фигнер и Германа Лопатина, встречался, разговаривал, был дружен с лидером кадетов Павлом Милюковым. Большевиков ненавидел. В своем «Армагеддоне» (1918) как истинный ученый препарировал и анализировал большевизм и его идеи. «Загадки русской революции» для него не было: он понимал сущность новых вождей. Как гуманист, не мог принять режим, опирающийся на насилие и террор и стремящийся к тотальному контролю над умами и душами. Разбирая не только русскую, но и все предыдущие революции, Алданов пришел к выводу: «Любая шайка может при случайно благоприятной обстановке захватить государственную власть и годами ее удерживать при помощи террора, без всякой идеи, с очень небольшой численно опорой в народных массах; позднее профессора подыскивают этому глубокие социологические основания». Крамольная книга «Армагеддон» была уничтожена. Политическая борьба с большевиками была обречена на провал, и пришлось Алданову покинуть Россию. Жил то в Париже, то в Берлине. Первая книга в эмиграции — «Ленин» (1919) — выдержала несколько изданий. О своем антигерое Алданов сказал: «Я его ненавижу, как ненавидел всю жизнь… Того же, что он был выдающийся человек, никогда не отрицал». В эмиграции Алданов окончательно сформировался как писатель-историк. Тема революционных потрясений — сквозная для всего его творчества. Литературный успех пришел с повестью «Святая Елена, маленький остров» (1923), позднее закрепленный тетралогией «Мыслитель» (романы «Девятый Термидор», «Чертов мост», «Заговор»). Затем последовали «Ключ», «Бегство», «Пещера», в исторических персонажах многие искали современных аналогий, и писателю пришлось объясняться: «Питта я писал с Питта, Талейрана — с Талейрана и никаких аналогий не выдумывал… Некоторые страницы исторического романа могут казаться отзвуком недавних событий. Но писатель не несет ответственности за повторения и длинноты истории». Как опытный инкрустатор, он вводит цитаты в текст, всегда к месту и всегда точно. Так, в очерке о Юзефе Пилсудском приводится ответ польским социалистам, которые обратились к нему как к «товарищу Пилсудскому»: «Господа, я вам не «товарищ». Мы когда-то вместе сели в красный трамвай. Но я из него вышел на остановке «Независимость Польши», вы же едете до конца, до станции «Социализм». Желаю вам счастливого пути, однако называйте меня, пожалуйста, паном». Алданов прекрасный стилист, однако, у него не бунинское благоухание текста, а сияющий интеллектуальный блеск, порой он даже подавляет эрудицией. Но у него есть другое: биение мысли. Свой чисто алдановский стиль. Он не только романист, но еще моралист и философ. Литературным, кумиром Алданова был Лев Толстой, о ком всегда отзывался с волнением. Как и Толстой, виртуозно строил композицию, понимая историю как стихийный процесс. Он не был детерминистом и отвергал тезис о «миллионе случайностей, образующих независимые друг от друга цепи причинности». Он считал, что никаких причинно-следственных связей нет, что в истории господствует хаос случайности. «По случайности, — пишет он в очерке о Жозефине Богарне, — эта женщина не взошла на эшафот, по случайности взошла на трон, по случайности с трона сошла». Подобно Жозефине, все его исторические персонажи не могут ни предвидеть опасности и последствий, ни повлиять на течение истории, где торжествует «философия случая». Он вполне мог бы повторить вслед за Анатолем Франсом: «Случай — вообще Бог!» А раз все случайно, то не может быть никаких иллюзий. Именно об этом писал Гайто Газданов: «Алданов не верил ни в прогресс, ни в возможность морального улучшения человека, ни в демократию, ни в убогую политическую фразеологию, ни в так называемый суд истории, ни в торжество добра, ни в христианство, ни в существование чего-либо священного, ни в пользу общественной деятельности, ни в литературу, ни в смысл человеческой жизни — ни во что. И он прожил всю жизнь в этом безотрадном мире без иллюзий!» Отвечая на анкету журнала «Числа» (1931), говорил: «Я думаю, что так называемая цивилизация, с ее огромными частными достижениями, с ее относительно общими достоинствами, в сущности, висит на волоске. Вполне возможно, что дикость, варварство и хамство в мире восторжествует. Эта мысль сквозит в разных моих книгах и, вероятно, оттого меня часто называют скептиком». Невольно возникает вопрос: а что делать?! Бороться с «черной природой» человека, укреплять разум и волю, прислушиваться к сердцу, — вот завет Марка Алданова. По воспоминаниям Георгия Адамовича, «Алданов действительно с досадой и недоумением смотрел на «человеческую комедию» во всех ее проявлениях. Интриги, ссоры, соперничество, самолюбование, счеты, игра локтями — все это в его поведении и его словах полностью отсутствовало…» «Это был редкий человек, и даже больше, чем редкий: это был человек в своем роде единственный, — продолжал Георгий Адамович. — Ни разу за все мои встречи с ним он не сказал ничего злобного, ничего мелкого или мелочного, не проявил ни к кому зависти, никого не высмеял, ничем не похвастался — ничем, ни о ком, никогда…» Историк Карпович считал, что «в основе благожелательности Алданова лежало прежде всего то, что он был человеком культуры». «Последний джентльмен русской эмиграции», — так определил Алданова Иван Бунин. «Многие его любили. Явление редкое — Алданов действительно был хорошим коллегой, не сплетничал, не завидовал, и никого не ругал, как Бунин, например», — отмечал Юрий Терапиано. «Останется навсегда в памяти его моральный облик изумительной чистоты и благородства» (Леонид Сабанеев). В отличие от многих писателей-эмигрантов Алданов ухитрялся сводить концы с концами, живя исключительно на гонорары, и при этом помогать тем, кто нуждался еще больше, чем он сам. Эту душевную щедрость отметил художник Арнольд Лаховски в портрете Алданова: мягкие черты интеллигента, высокий лоб, проницательный взгляд и грусть в глазах: все вижу и все понимаю… Знаменитый астроном Тихо де Браге в свое время говорил: «Меня нельзя изгнать, — где видны звезды, там мое отечество». Эти слова применимы и к Алданову. Его звезды — излюбленные исторические личности — всегда были с ним, как в России, так и на Западе. В этом смысле он прожил относительно спокойную жизнь, а уж личную — точно. Женат был один раз (в начале 20-х годов женился на двоюродной сестре Татьяне Зайцевой) и в браке был счастлив. Единственную горечь принесли две эмиграции: сначала из России, а потом, в конце 1940-го, из Франции. В Нью-Йорке он вместе с Михаилом Цетлиным основал «Новый журнал» и выступал со статьями в газете «Новое русское слово». В Америке написал объемистый роман «Истоки». В 1947-м вернулся во Францию и осел в Ницце («О, этот юг, о, эта Ницца, о, как их блеск меня тревожит…» — писал еще Тютчев). В Ницце Алданов любил посидеть в кафе на площади Моцарта («Мозар» по-французски). Свой последний роман «Самоубийство» завершил в 1950-м, в нем снова Ленин со своим «резервуаром ненависти» к России и русскому народу. В последние годы Алданов часто говорил о смерти, почти всегда иронически. «Вот увидите, скоро вам придется писать: «Телеграф принес печальное известие…», — говорил он Адамовичу. Очень боялся Марк Александрович «кондрашки», то есть удара и паралича. В июле 1956 года писатель участвовал в заседаниях конгресса Международного Пенклуба в Лондоне. Скромно и тихо отметил 70-летие и через 4 месяца — 25 февраля 1957 года — скоропостижно скончался. В последнем интервью 7 ноября 1956-го «Голосу Америки» Алданов пожелал всем, в том числе и себе, освобождения России. «Человеку свойственно и естественно желать свободы — бытовой, духовной, политической — «свободы от страха», по знаменитому выражению Рузвельта. Свободы веры и мысли и уверенности в том, что его не могут в любой день ни за что ни про что посадить в тюрьму или расстрелять… Желаю человеку человеческой жизни». В одной из статей (сб. «Современные проблемы», 1922) он писал: «Мир демократизируется — и Россия демократизируется с ним: нам нельзя и некуда уйти от общего мирового закона. Наполеон говорил, что демократический строй — забавная игрушка для народов. Может быть, но народы дорожат этой игрушкой…» Демократия, возможно, действительно, игрушка. Что касается книг Марка Алданова, то это игрушки интеллектуальные. Как говорится, именины сердца и пир духа. Почитайте Алданова, не пожалеете. Он искусный, искрометный рассказчик, и это чувствуется едва ли не в каждом его пассаже: «Под конец его карьеры положение Азефа стало очень трудным. Он должен был убивать и выдавать, убивать и выдавать, напрягал все силы для соблюдения наименее опасной пропорции выданных и убитых людей…» «Падеревский как-то назвал большевизм «восстанием людей, не употребляющих зубной щетки, против людей, употребляющих зубную щетку». В том же метафорическом смысле можно было бы сказать, что ранняя гитлеровщина была бунтом, полуинтеллигентов против интеллигенции». А вот как описывает Алданов советскую элиту, увиденную в кинохронике (1933): «За президентом (Калининым, не Путиным — Ю. Б.) следуют сановники, и чекисты. Не разберешь, кто сановник, кто чекист. Лента на мгновение выбрасывает и уводит истинно страшное, зверское лицо. Кто это? Кем был этот человек до революции? Как могли подобные люди появиться в чеховской России, в той России, «где ничего не происходит», где национальным недостатком считалась обломовщина… В отдельности они ничтожны, в массе очень страшны. Вот она, новая людская порода…» Написано более 70 лет назад, а как злободневно! Посмотрите на думцев, на чиновников, на прокуроров — вся та же «новая порода». Ничего Ааданов не выдумал. Он описывал то, что знал досконально. Заалдановская Новая Россия…


Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции