Эпоха Маршака

В серии «Жизнь замечательных людей» (М.; Молодая Гвардия, 2006) вышла в свет книга Матвея Гейзера «Маршак». Для советских читателей — т.е. для тех, чье вхождение в мир литературы совпало с минувшей эпохой — имя поэта воскрешает самые ранние этапы этого вхождения. Детские стихи — Маршак; любимые пьесы — Маршак, переводы, первое прикосновение к мировой классике — Маршак. Непривычное звучание фамилии цеплялось за слух тогда, когда зрение еще не умело задерживаться над титульными листами; когда книги проглатывались на одном дыхании, и на вопрос: «Кто написал?» оставалось лишь сосредоточенно морщить лоб, уставившись в стенку. Авторство всех на свете стихотворных произведений в детстве априори принадлежало двум людям: Пушкину и Маршаку. Остальные явились потом. Теперь читатель повзрослел и, похоже, дорос до откровенного разговора: пусть не на равных, но, по крайней мере, без восторженного придыхания, равно как и без подросткового нигилизма, который еще недавно сквозил в абсолютном большинстве отзывов о советской литературе. Когда человек, пройдя через отрицание прошлого, ощущает желание вернуться к авторам своего детства, это говорит от том, что душа состоялась. Именно таким состоявшимся читателям и адресована книга Гейзера. Она не о кухне, хотя жанр биографии, казалось бы, вполне располагает. Не о «соре», а о работе художника, преобразующего сор в искусство. О работе мучительной, когда не ладится, и спасительной, когда этот сор пытается заполонить собой воздух для дыхания. Читая книгу, мы откроем для себя Маршака, спорящего с эпохой, выигрывающего, но чаще, увы, уступающего. Мы обнаружим (спасибо автору, кропотливо воссоздающему пространство изначального замысла поэта!) огромное поле недосказанностей, межстрочья, затаенных черновиков, голосов, звучавших из-под спуда вовремя сданных рукописей. Вряд ли кто-нибудь сегодня помнит, что первая книжка Самуила Маршака называлась «Сиониды», особенно если учесть, что и сам поэт не любил о ней вспоминать. Мало кому известно, что, обласканный и пригретый, Маршак издавал за рубежом переводы идишистских поэтов; что, несмотря на все многочисленные компромиссы с властью, которой был предан, ходил по краю, и никогда не переставал чувствовать себя евреем, продолжая осмыслять судьбу своего народа, болеть ею. Читать биографию Маршака стоит хотя бы ради того, чтобы запечатлеть в душе ушедшую эпоху во всей ее противоречивости. Пафос, гротеск, комедия положений и вместе с тем вечная драма художника, конфликтующего со временем — нет лучшей иллюстрации к подобным коллизиям, чем судьба поэта, особенно когда судьба эта — еврейская. Историческая реальность в сравнении с ней — куда более недолговечный материал. Портреты мастеров, творивших в советскую эпоху, еще раз напоминают об этом. Впрочем, биография не была бы биографией, если бы в ней говорилось только о творчестве. В книге Матвея Гейзера содержится множество интереснейших фактов из жизни Маршака. Первая любовь, ранние стихотворные опыты, влияния, учителя, семья, друзья, война — все присутствует, пестро заверченное. Остается лишь с удовольствием отметить, что автору книги удалось избежать привычной ошибки многих биографов: Матвей Гейзер не ставит перед собой задачу расставить все точки над «i». Окончательные выводы — за читателем.