Цена досужих пересудов

Во второй раз, когда поклонялись Бааль-Пеору. Билам дал моавитянам совет: Б-г евреев ненавидит разврат, отрядите ваших дочерей соблазнять юношей и мужчин. И когда еврей уже сбросит одежду, чтобы возлечь с прекрасной моавитянкой, пусть она вытащит статуэтку Бааль-Пеора и скажет: «Поклонись ему, и я твоя».
Моавитяне послали к еврейскому стану самых красивых девушек. Даже царская дочь Козби и та отправилась соблазнять пришельцев. Когда она уединилась с Зимри, предводителем колена Шимона, то не выдержал Пинхас, сын Эльазара, сына Аарона, и убил преступников, отвратив тем самым гнев Господень от сынов Израиля.
Спрашивает комментарий «Мешех Хохма»: а где же было в этот момент колено Леви? Почему оно не встало на защиту святости, как в случае с золотым тельцом? И объясняет — у левитов была личная заинтересованность.
До греха тельца жертвоприношения совершали первенцы. Левиты не имели к служению никакого отношения, поэтому они могли повести себя столь жестким образом, ведь никому в голову не пришло обвинить их в какой-либо корысти.
В случае с Бааль-Пеором все выглядело иначе.
– Ага, — могли сказать евреи, — тут замешаны не святость и страх перед Небом, а личная заинтересованность. Ведь отступники теперь приносят жертвы не Б-гу, а Бааль-Пеору, и вы хотите вернуть их, чтобы получать причитающуюся вам долю от жертвоприношений!
Поэтому левиты только плакали, глядя, как эпидемия разврата и идолопоклонства охватывает народ. Но Пинхаса, который не был коэном и не участвовал в служении, трудно было заподозрить в личной заинтересованности. Когда Всевышний сделал Аарона и четырех его сыновей священниками, Он повелел: «Будете жрецами вы и дети, которые у вас родятся». Поскольку Пинхас к тому времени был уже взрослым человеком, повеление на него не распространялось. А раз так, он не боялся кривотолков и свершил месть Господню.
– Вовсе нет, — возражает мидраш. — Были люди, утверждавшие, будто Пинхас искал любую возможность заслужить сан священника. Именно поэтому он и решился на такую жестокость. И вообще, его отец Эльазар женат на дочери Итро, и подобного рода кровожадность унаследована им от дедушки гоя.
– Нет, — отвечает мидраш. — Ведь известно правило: коэн, убивший человека, навсегда отстраняется от служения. Пинхас знал этот закон и понимал: совершая убийство, он закрывает для себя возможность стать священником. Им двигала не личная заинтересованность, а святой гнев за оскорбление законов Всевышнего.
Тора, точно выбирающая каждое слово, не зря называет Пинхаса внуком Аарона. Ведь достаточно было указать, что он сын Эльазара! Отметая упреки в кровожадности, Писание однозначно относит Пинхаса не к деду Итро, а к деду Аарону. Но это не всё.
«Мешех Хохма» напоминает: когда Моше спросил Аарона, кто сделал золотого тельца, тот ответил: я. Но ведь Аарон не только не отливал идола, но и предпринял все возможные усилия, дабы предотвратить его изготовление! Мидраш объясняет: Аарон готов был пожертвовать собой, взвалив вину на одного себя, чтобы наказание не коснулось еврейского народа. Так же поступил и Пинхас, поэтому он не просто сын Эльазара, но и внук Аарона.
Много-много лет тому назад в одном из местечек Подолии разгорелся спор вокруг шойхета. Одни жители считали, будто он недостаточно свято и честно выполняет свои обязанности, другие были полностью уверены в его праведности. Посовещавшись, жители местечка пригласили решить их спор Ребе Пинхаса из Корица. Всеми уважаемый Ребе приехал и стал разбираться. Он долго беседовал с шойхетом, разговаривал с его помощниками, проверял ножи, опрашивал жителей и в конце концов стал склоняться к тому, что шойхета надо сместить. Перед субботой он высказал свое мнение членам совета общины, а письменное решение пообещал предоставить в начале следующей недели.
Сторонники шойхета, узнав, куда склоняется чаша весов, немедленно принялись действовать. Всю субботу они ходили из дома в дом, разнося слухи, будто у Ребе есть свое личное предпочтение, он якобы желает видеть шойхетом одного из своих хасидов, и вот потому… В общем, к исходу субботы в местечке только о том и говорили. Добрые люди, разумеется, тут же донесли слухи до ушей Ребе. На следующий день, вместо вынесения окончательного вердикта, Ребе стал собираться к отъезду.
– Но как же так? — удивленно спросил Ребе председатель совета. — Ведь вы же приняли решение, оставалось всего лишь его записать.
– Я принял решение, — ответил Ребе, — до того, как по местечку поползли слухи о моей личной заинтересованности. В сложившемся сейчас положении я не имею права решать судьбы людей.
– Но ведь это пустая болтовня, сплетни! — вскричал председатель. — Неужели Ребе обращает внимание на досужие пересуды злокозненных болтунов?!
– То, что говорят евреи, вовсе не пустая болтовня, — ответил Ребе. — Недостаточно того, что я уверен в своей правоте, жители местечка должны быть уверены в моей честности и незаинтересованности.
Сегодня на огромных просторах Российской Федерации расцветает множество еврейских общин. Руководителям этих общин приходится заниматься сложными и деликатными проблемами, оценивая ситуации с разных точек зрения. Одной из таких точек должна быть личная заинтересованность. Людям часто кажется, будто в том или ином деле у руководителя есть свой частный интерес. И тут мало того, что на самом деле руководитель ведет себя честно. Общинные дела должны не только вестись честно, но и выглядеть как ведущиеся честно. Даже малейшая тень личной заинтересованности может причинить огромный ущерб всему делу. Когда речь заходит об интересах еврейского народа, еврейских общин, Всевышний ожидает от руководителей самоотверженности и чистоты, подобных тем качествам, какими обладали Аарон и Пинхас.
Янкл МАГИД, Израиль
Иллюстрация Гершмана Менделя