Джеральдин Чаплин любит свои морщины

Как в русской культуре Пушкин — это наше все, так и в мировой кинематографической культуре имя и образ Чаплина стали символами самого киноискусства. Мне повезло сделать эксклюзивное интервью, конечно, не с самим прародителем кинематографа, а с его дочерью Джеральдин Чаплин, что было нелегко. Ведь что такое внимание журналистов, Джеральдин узнала с рождения, во всяком случае, фотографы начали охоту на нее буквально с пеленок. Чтобы быть звездой, Джеральдин было достаточно быть просто дочерью Чаплина. Я уже не говорю о том, что и дедушка у нее был совсем не простой — классик американской литературы и лауреат Нобелевской премии.
Но Джеральдин сумела вырасти в абсолютно самостоятельную творческую личность и стала утонченной и глубокой актрисой. Правда, как она сама любит повторять, в кино она пришла от безнадежности: сначала в ее жизни был балет, но потом что-то там не заладилось, по крайней мере, отец сказал, что балерины в ней не видит. Тогда Джеральдин пошла в киноактрисы. Пойти в кино и быть при этом дочерью самого Чаплина означало тут же попасть в компанию кинозвезд.
Первая ее роль была в фильме «Прекрасным летним утром», где ее партнером оказался еще совсем молодой, но популярный и харизматичный Жан-Поль Бельмондо. По сюжету и по видеоряду фильм напоминает нашу «Кавказскую пленницу», так что Джеральдин пришлось натерпеться от кинозвезды. Впрочем, и обливания, и побои — все это мелочи. О том, чтобы вот так попасть в сильные руки Бельмондо, мечтали тогда тысячи женщин, в том числе и актрисы. Любопытно, что войдя в мир кино со схватки с таким актером, как Бельмондо, Джеральдин сыграла в этом фильме дочь миллионера. И это вряд ли режиссер взял с потолка, отец-то ее к тому времени владел уже десятками миллионов. Поэтому некоторые диалоги в фильме имеют двойной смысл и звучат очень убедительно.
Но воспринимать первую роль Джеральдин как некую проекцию ее жизни, то есть считать, что в большом кино она оказалась благодаря могуществу отца, было бы ошибкой. Иначе она не стала бы любимой актрисой и музой такого маститого испанского режиссера, как Карлос Саура. В его фильмах она снималась десять лет — с конца 1960-х. Почти все эти картины с успехом участвовали в европейских кинофестивалях. В целом актерский талант Джеральдин оказался многогранным, иногда она даже играла сразу двух героинь в рамках одного фильма. Скажем, гламурную блондинку и совсем невинную девушку романтического склада.
Актриса играла и играет в фильмах, где от нее требуется тонкий психологизм, и в то же время в легких комедиях, в мюзиклах. В последнее время она часто снимается в мистических страшноватых фильмах. Будучи уже в немолодом возрасте, она абсолютно не комплексует по этому поводу — играет ведьм и всякого рода комических старух. Так что к своему возрасту Джеральдин Чаплин относится явно с юмором. Собственно, в этом и видит залог востребованности в современном кино. А еще она принципиально не делает пластических операций. Джеральдин Чаплин говорит, что другие актрисы в ее возрасте выглядят, конечно, лучше, но они при этом все одинаковы, а она любит свои морщины, потому что они — это часть ее. Согласитесь, сказать так может актриса и женщина независимая, глубокая и очень сильная. Если же добавить, что Джеральдин Чаплин еще и очень позитивный, лучезарный человек, то остается только пожалеть, что времени для того, чтобы расспросить ее о собственном творчестве и творчестве ее отца, у нас было минут так десять. Ну что ж, тем они дороже.

– Все творчество вашего легендарного отца состояло в том, чтобы поместить выдуманного героя в смешную ситуацию. А в жизни, говорят, он не мог терпеть даже малейшей насмешки в свой адрес. В это трудно поверить. Неужели у такого гениального комика не было ни малейшей самоиронии?
– У него было достаточно самоиронии, он был действительно тем человеком, который с иронией относится к себе. Все же он был всемирно известным вымышленным человеком в мире искусства.
– Принято считать, что ваш отец был не религиозным человеком, но в своих фильмах он всегда был тем, кто отдает последнюю рубашку, исцеляет слепую девушку, в целом, ведет себя как юродивый, который несет в мир добро, а мир ему отвечает злом. Может быть, в глубине души у него были религиозные воззрения?
– Как бы я хотела это знать! Я знаю только, что он хотел верить в Б-га. Я училась в католической школе, как-то пришла домой и задала папе такой вопрос: «Папа, ты разве не знаешь, что ты можешь попасть в ад? Ты не веришь в Б-га?» А он ответил: «О, если бы я верил, то жить мне было бы намного легче».
– Хотелось бы поговорить о вашем творчестве. Как вам далась роль матери вашего отца, то есть собственной бабушки, в фильме «Чаплин»?
– О, это была замечательная роль. Я не знала свою бабушку — она умерла задолго до моего рождения. Я не думала о своей героине как о бабушке, я концентрировалась только на исполнении этой прекрасной роли. Я осознала, что играла свою бабушку, только после просмотра фильма. Какая у нее была ужасная, трагическая судьба…
– Мне кажется, что картины вашего отца в последнее время в нашем обществе приобретают особую актуальность. Взять гениальный фильм «Огни большого города». Он о социальном расслоении на миллионеров и бездомных. Для вашего отца это был просто удачный выразительный киноприем, или он всерьез задумывался над этой проблемой, когда уже сам стал миллионером, выйдя из социальных низов?
– Он был замечательным актером. Думаю, что все его фильмы актуальны и сейчас, они могли бы быть сняты и вчера. Например, его фильм «Месье Верду», фильм о банкире, который потерял работу и в один день оказался на улице. Я пересматривала этот фильм недавно, и он будто снят вчера. В конце фильма герой произносит речь, когда его поймали за то, что он стал убивать ведьм (женщин-медиумов) и отбирать у них деньги на лечение жены-инвалида. Он говорит: «Моя единственная ошибка в том, что я не профессионал. Убиваешь одного человека или десятерых, и ты — убийца. Убиваешь миллион, и ты — герой».
– Вы достаточно долго были женой и музой выдающегося режиссера Карлоса Сауры. Скажите, какой фильм из вашей совместной фильмографии вы выделили бы?
– Думаю, все эти фильмы прекрасны. Тогда мы вели войну против диктатуры изнутри страны, а не извне. Нам не нравился тот режим, мы не поддерживали его. Мы думали, что фильмы могут изменить мир, не осознавая, что фильмы могут изменить мировоззрение отдельного человека, но никак не мир в целом. Но это было прекрасно, я люблю эти фильмы.
– Г-жа Чаплин, широко известны слова вашего отца о том, что звук убьет кино. Но пришли 1960-е, и стало очевидно, что звук не только не убил, а обогатил кинематограф. Какие фильмы и каких режиссеров ваш отец любил смотреть в те годы?
– Помню, он был влюблен в фильмы Ингмара Бергмана, в частности, в фильм «Земляничная поляна». Он пересмотрел все его фильмы, он обожал его. Я помню этот их большой роман. Отец говорил мне: «О, я знаю этот фильм, это отличное кино». Поворачивался к матери и спрашивал: «Как же его имя?» А мать отвечала: «Ингмар Бергман».
– Спасибо вам огромное за эти драгоценные 10 минут!
– Это вам спасибо. Спасибо (по-русски)!
Ведущий рубрики Роман ОЛЕНЕВ, Одесса

Несекретные подробности
Джеральдина Чаплин родилась 31 июля 1944 года в городе Санта-Моника (Калифорния) в семье Чарли Чаплина и Уны О’Нил. В возрасте восьми лет появилась на экране в фильме Чаплина «Огни рампы». В дальнейшем пошла по стопам отца — стала актрисой. С 1967 года сотрудничала с испанским режиссером Карлосом Саурой, сыграла во многих его фильмах. В фильме 1992 года «Чаплин» исполнила роль своей бабушки Ханны, за которую была в третий раз номинирована на «Золотой глобус».