Осенние листья

 Николай Овсянников
 29 сентября 2013
 4332

Об осенних листьях написано немало красивых песен. По крайней мере, одна из них, Les feuilles mortes (1945) Жозефа Космá на стихи Жака Превера, давно стала мировым хитом. Нашим «Осенним листьям» Бориса Мокроусова и Марка Лисянского повезло значительно меньше, боюсь, если бы не обновленная интерпретация Аллы Пугачевой 1996 года, эта прекрасная песня к началу ХХI века пополнила бы число безнадежно забытых. Ведь ее последнее (до Аллы) публичное и к тому же не слишком удачное исполнение относится к далекой середине 1970-х годов.

Досадно, однако, не то, что за это время выросло поколение, всерьез обсуждающее преимущества исполнительского мастерства Аллы Пугачевой, явленного в трактовке этой песни, над искусством Веры Красовицкой и Надежды Обуховой, а то, что кроме Аллы Борисовны и спеть-то «Осенние листья» сегодня у нас, по сути, некому.
Впрочем, итог шестидесятилетнего существования на родных просторах замечательной песни порой представляется мне далеко не самым грустным. Проживи главный любимец советского народа года на два-три дольше и задержись ровно на столько же приход робкой «оттепели» середины 1950-х, уверен, об «Осенних листьях» к тому времени вообще бы мало кто помнил.
Мое невеселое предположение как нельзя лучше подтверждает судьба другой замечательной песни сталинской эпохи, написанной, как и «Осенние листья», специально для театрального спектакля «И не раз, и не два» (1941) Бориса Фомина и Григория Гридова. Перед первой у нее было даже преимущество: прежде чем прозвучать в спектакле лауреата Сталинской премии В. Соловьева «Фельдмаршал Кутузов», она была исполнена по Всесоюзному радио, растиражирована в нотах и записана на грампластинку. Но всего через год осталась лишь в репертуаре театра, а к концу войны исчезла и оттуда. С тех пор до самой смерти вождя никто ее петь не решался, и этот великолепный марш оказался выметен из культурного пространства страны.
Мелодия «Осенних листьев» была написана Борисом Мокроусовым в 1951 году по заказу московского Музыкального театра им. Станиславского для новой постановки пьесы на колхозную тему тамбовского драматурга Д. Девятова «В Лебяжьем» (1950). Постановку осуществлял художественный руководитель театра народный артист РСФСР Михаил Николаевич Яншин. Для музыкального украшения спектакля он решил включить в него грустную, с заметным городским духом, песню об осени. Идея подключить к ее созданию типичного горожанина — одесского уроженца поэта Марка Самойловича Лисянского
(1913–1993) — принадлежала, скорее всего, тому же Яншину. Он был человек не по времени смелый и в самый разгар антисемитской кампании не побоялся предложить в соавторы беспартийному композитору, никогда не прославлявшему в своих песнях Сталина и партию, представителя самой неподходящей национальности.
И — как в воду глядел. Не сотрудничавшие до этого времени авторы создали песенный шедевр, который, в сущности, был типичным городским романсом в ритме вальса. В те страшные годы подобный «диверсант» мог проскользнуть сквозь рогатки цензуры лишь в одной упаковке с широко одобренной и отмеченной Государственной премией театральной постановкой. Ведь только подумать: создатели новинки под ностальгическую осеннюю мелодию имели наглость утверждать: в стране, где под руководством великого вождя проживали самые счастливые люди в мире, оказывается, «…счастлив лишь тот, в ком сердце поет, с кем рядом любимый идет».
Хотя включение «Осенних ­листьев» в спектакль о колхозной жизни не отразилось на его дальнейшей судьбе, получить с его помощью всенародную известность песня, конечно, не могла. Столичный музыкальный театр был не тем местом, куда по преимуществу ходил простой народ. В течение долгих трех лет ни по радио, ни с патефонных пластинок «Осенние листья» не звучали. Никто из известных артистов публично исполнить их не вызвался, да и предложений такого рода со стороны руководства Всесоюзного радио, Всесоюзной студии грамзаписи и даже относительно независимой ленинградской пластиночной артели «Пластмасс» не поступало. В те годы факты такого рода слишком красноречиво свидетельствовали о почти опальном положении песни. Характерным признаком мрачной эпохи было и то, что Марку Лисянскому в период с 1951 по 1954 год не удалось опубликовать ни одного поэтического сборника.
Понадобился целый год после смерти вождя народов, чтобы друг Бориса Мокроусова, солист ВРК Владимир Нечаев записал наконец «Осенние ­листья» в сопровождении эстрадного оркестра п/у А. Ковалева для радио, а затем и на граммофонную пластинку, вышедшую в том же 1954 году. Песня мгновенно покорила всех своим не­повторимым шармом и пьянящим осенним ароматом. Слушая ее в исполнении всенародного любимца Нечаева, люди понимали: страшное время, запрещавшее подписывать любимые мелодии словами «танго» или «фокстрот», ностальгировать в песнях о прошлом и самостоятельно трактовать состояние счастья — такое время больше не вернется.
На следующий год «Осенние ­листья» записала и исполнила по радио в сопровождении оркестра ВРК п/у Ю. Силантьева неповторимая Вера Красовицкая. Тогда же на грампластинке артели «Пластмасс» было широко растиражировано исполнение песни ленинградской певицей Тамарой Кравцовой, которой аккомпанировал оркестр п/у Анатолия Бадхена. В 1956-м на граммофонной пластинке Апрелевского завода появилась запись «Осенних листьев» в исполнении великой Надежды Обуховой, певшей в фортепианном сопровождении Матвея Сахарова. К этому, честно признаемся, несколько запоздавшему триумфу произведения пятилетней давности присоединилось наконец исполнение «Осенних листьев» Аркадием Райкиным, включенное в спектакль Ленинградского театра миниатюр «Человек-невидимка» (авторы Поляков и Хазин), впоследствии показанный в Москве и, к счастью, записанный на магнитную пленку на Всесоюзном радио. Сцена, в которой пел великий артист, называлась «Однажды вечером».
В начале 1960-х годов парижская танцовщица и исполнительница русских романсов Ирина Бондырева включила «Осенние листья» в гранд-диск, выпущенный французской фирмой President под названием ADIEU MES TZIGANES («Прощай, мой табор»). Парадоксально, но факт: именно с этой зарубежной записи началось мое знакомство с песней Мокроусова и Лисянского.
Имена Обуховой, Нечаева и Райкина, к счастью, пока еще достаточно хорошо известны в нашей стране. А в заключение мне хотелось бы сказать несколько слов во славу относительно забытой певицы Веры Красовицкой (1913–1982), исполнение которой «Осенних листьев» на сегодняшний день считаю эталонным.
Вера Израилевна, как и автор слов к мокроусовской мелодии Марк Лисянский, была представительницей народа, отчего-то не любимого великим вождем. Кроме того, семья, в которой она росла, была довольно бедной и многодетной (семь девочек и мальчик). Удачей же для маленькой Веры оказалось то, что в городе Симферополе, где она родилась, проживал в то время будущий солист Всесоюзного радио и ее соплеменник Володя Бунчиков, дружеские отношения с которым она поддерживала до конца жизни. Очевидно, пример старшего друга — фактически сироты (все его родные эмигрировали), самостоятельно пробившегося на сцену днепропетровской Рабочей оперы в качестве солиста, — вдохновил исключительно музыкальную, голосистую и очаровательную девушку. Опередив Бунчикова на два года, она в 1929-м приехала в Москву и добилась прослушивания у самого наркома Луначарского. В результате Вера была зачислена в Гнесинское музыкальное училище и поселена в общежитие. Впоследствии в течение долгих лет, вместе с Бунчиковым, была солисткой Всесоюзного радио. С ним же она участвовала в записях многочисленных оперетт, где исполняла ведущие сопрановые партии. Ее неповторимый голос с ласкающим тембром, легкое покорение самых высоких нот, безыскусственно наивная певческая манера делали Красовицкую любимой исполнительницей как миллионов радиослушателей, так и лучших композиторов-песенников страны. Особенно много песен в расчете на ее вокальные данные написал И.О. Дунаевский.
Кроме «Осенних листьев», среди произведений Бориса Мокроусова ее визитной карточкой была знаменитая песня из кинофильма «Свадьба с приданым» на стихи Алексея Фатьянова «На крылечке твоем». Известны адресованные ее исполнительнице слова поэта: «Верочка, ты так мило, так прекрасно спела мою песню, я тебя всю жизнь буду благодарить!»
Пусть же скромной данью благодарности этой прекрасной во всех отношениях женщине и певице, равно как и создателям одной из лучших песен ее огромного репертуара Борису Мокроусову и Марку Лисянскому, будет и это небольшое осеннее эссе о незабываемых «Осенних листьях».
Николай ОВСЯННИКОВ, Россия



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции