Романс «Сероглазый король»

Афиша объявляла, что в этот день будут чиститься поэты, поэтессы и поэтессенки с фамилиями на буквы А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, З. И что неявка на судилище не освобождает их от чистки — чистить будут заочно. Анне Ахматовой из-за начальной буквы фамилии пройти процедуру пришлось одной из первых, хотя и заочно. Маяковский, выступавший в качестве прокурора искусства, охарактеризовал ее как дрянную, мыльную поэтессу. Тем не менее он прочел одно из ее самых популярных стихотворений — «Сероглазый король» (1910). Считая, очевидно, что разоблачает автора в глазах собравшихся, он обратил их внимание на ритмическое сходство ахматовского стихотворения с популярной до революции песенкой об ухаре-купце («Ехал на ярмарку ухарь-купец, / ухарь-купец, молодой удалец!»). 
Наскоро разделавшись с еще одним дореволюционным стихотворением Ахматовой, он предложил запретить ей на три года писать стихи, «пока не исправится». Большинством участников «суда» это предложение было поддержано*.
Ритмика «Сероглазого короля» и «Ухаря-купца», в самом деле, одна и та же. Но, во-первых, прежде чем стать популярной дореволюционной песенкой на мелодию Якова Пригожего (во многом благодаря певице Надежде Плевицкой), «Ухарь-купец» был широко известным стихотворением с трагическим содержанием, написанным поэтом Иваном Никитиным в 1858 году. Во-вторых, еще до Никитина, в ­1845-м, другой выдающийся русский поэт, Яков Полонский, в той же ритмике написал лирическое стихотворение «Тени» («Пó небу синему тучки плывут, / пó лугу тени широко бегут…»), которое намного раньше «Ухаря-купца» также сделалось народной песней. 
Наконец, не менее популярной как до, так и после Октябрьской революции была песня на музыку А.Н. Дюбюка «Улица, улица» («Раз возвращаюсь домой я к себе,/ улица странною кажется мне…»), имеющая ту же ритмику. О чем это говорит? Да о том, что, создавая «Сероглазого короля», Анна Ахматова сознательно и вполне оправданно использовала ритмику, давно утвердившуюся в русском стихосложении. Народу она нравилась, Маяковскому, похоже, нет. Кстати, и сама поэзия Ахматовой нравилась народу почему-то больше, чем лозунговые стихи лидера футуристов.
Вдова поэта Осипа Мандельштама Надежда Яковлевна Мандельштам вспоминала, как в 1920-е годы на проводимые в провинции поэтические вечера Маяковского из-за нехватки народа организаторы свозили пожарных без касок. Ахматову же только раз в середине 1920-х разрешили выпустить, и «милиция еле сдерживала обезумевшую толпу, рвавшуюся в зал». Впрочем, вычищал Ахматову из русской литературы Маяковский, кажется, не только за мыльность поэзии и использование ритмики дореволюционных песенок.
Писатель Валентин Катаев оставил интересное воспоминание о том, как в 1910-е годы в Петербурге Маяковский в артистическом кафе «Бродячая собака» под звон тарелок читал свои стихи. Вместе с Катаевым там находились Ахматова и Мандельштам. Неожиданно Осип Эмильевич подошел к чтецу и сказал: «Маяковский, перестаньте читать стихи, вы не румынский оркестр». Хорошо слышавшая эту фразу и, надо полагать, не сдержавшая улыбки Ахматова наблюдала довольно жалкую растерянность Маяковского, не нашедшего, что ответить**. Такое Владимир Владимирович забыть не мог.
Вычищенный в 1920-е годы вместе со своей создательницей «Сероглазый король» надолго покинул культурное пространство страны. Стихотворение, впервые напечатанное в четвертом номере журнала «Аполлон» за 1911 год, только в 1976-м (!) вновь увидело свет в собрании стихотворений Ахматовой, вышедшем в Большой серии «Библиотеки поэта».
Однако в другом отношении «Сероглазому королю» повезло куда больше, чем это мог бы предвидеть Маяковский даже в год своей трагической гибели, 1930-м. Именно тогда находившийся на гастролях в Германии Александр Вертинский впервые записал на пластинку английской фирмы «Парлофон» бессмертные стихи Ахматовой, положенные на сочиненную им музыку:

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
Знаешь, с охоты его принесли.
Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой…

Аккомпанировал Вертинскому немецкий пианист А. Блох. Романс повсюду имел огромный успех и неизменно исполнялся русским артистом на протяжении всех последующих лет его зарубежных скитаний. Через год в Польше Вертинский осуществил вторую запись «Сероглазого короля», украсившую одну из сторон граммофонной пластинки варшавской фирмы «Сирена-Электро». Она интересна тем, что аккомпанировал Вертинскому выдающийся польский пианист и композитор Ежи Петерсбурский (фамилия при рождении Мелодиста), который во время гастролей русского певца в Польше был его постоянным партнером. Так трех корифеев ХХ века — Анну Ахматову, Александра Вертинского и Ежи Петерсбурского — соединил на многострадальной польской земле печальный романс о смерти сероглазого короля.
К сожалению, возвратившись в 1943 году на родину, Александр Николаевич попал не в лучшее время для исполнения романсов на стихи Анны Ахматовой. Среди пластинок Апрелевского завода с его записями, выпущенных в 1944 году, хотя и встречается знаменитое танго на стихи поэта-эмигранта Георгия Иванова «Над розовым морем», тем не менее для «Сероглазого короля» места не нашлось. Тексты Ахматовой, похоже, считались страшней эмигрантских. Ситуация лишь усугубилась после пресловутого постановления ЦК ВКП (б) 1946 года «О журналах “Звезда” и “Ленинград”», первыми жертвами которого стали писатель Михаил Зощенко и наша великая поэтесса Ахматова.
Прошли годы. Оттепель сделала свое дело, и с конца 1960-х годов фирма «Мелодия» начинает возвращать на родину песенное и романсовое наследие Александра Вертинского. С наступлением эры цифровых технологий записи певца (в том числе эмигрантского периода) окончательно возвращаются к российским слушателям в форматах CD и MP-3.
Несколькими годами раньше его песни и романсы начинают интерпретировать отечественные певцы-профессионалы. В 1986 году «Мелодия» выпускает альбом Аллы Баяновой «Мои песни», где четвертым номером записан «Сероглазый король». В 1991-м в фортепианном сопровождении Давида Ашкенази романс замечательно, на мой взгляд, исполнила певица Валентина Толкунова. В наши дни его поют на концертах популярные вокалисты более молодого поколения: Дмитрий Ряхин, Ирина Крутова и другие. Словом, романс Вертинского и Ахматовой помнят, любят и слушают отнюдь не «под звон тарелок».
Что же касается рассказанной истории столетней давности, случившейся в петербургском артистическом кафе «Бродячая собака», то, несмотря на обескураживающее сравнение Маяковского с румынским оркестром, Осип Эмильевич в целом относился к вождю футуристов хорошо. Н.Я. Мандельштам вспоминала, что муж рассказывал ей, «как они когда-то подружились в Петербурге, но их растащили в разные стороны: поэтам разных направлений дружить не полагалось».
Жаль, конечно. Но, что ни говори, выпивать и закусывать все же лучше под румынский оркестр, чем под чтение футуристических стихотворений.
Николай ОВСЯННИКОВ, Россия
______
*Изложено по кн.: А. Курсанов. Русский авангард, т.2, кн. 1. М., 2003.
**Изложено по кн: Ю. Карабчиевский. Воскресение Маяковского. М., 2008.