К музыкальной истории «Еврейской мелодии» Лермонтова

В 1816 году «Еврейские мелодии» (Hebrew Melodies) с нотами Исаака Натана вышли в Лондоне. На обложке значились имена двух авторов. Несмотря на высокую цену и огромный для того времени тираж 10 тыс. экземпляров, издание было распродано и принесло молодому композитору широкую известность. Вскоре «Hebrew Melodies» были переведены на большинство европейских языков. На русский язык стихи из байроновского цикла переводили Михаил Лермонтов, Николай Гнедич, Алексей Плещеев, Алексей Константинович Толстой, Вильгельм Левик, Самуил Маршак и другие отечественные поэты и мастера стихотворного перевода.
Байрон с детства был знаком с Библией и постоянно обращался к ее текстам, стараясь с их помощью постичь смысл глобальных исторических событий, происходивших на его глазах в европейской части мира. В годы создания еврейского цикла поэт был особенно встревожен судьбами современных ему европейских народов. Но и лично для него, вследствие травли, которой он подвергался на родине, эти годы были мучительно трудным периодом жизни. Отсюда часто встречающийся в «Еврейских мелодиях» тревожный, порою мрачный тон его повествований и раздумий.
В 9-м стихотворении цикла — «My soul is dark», вдохновившем Михаила Лермонтова, рисуя картину переживаний Давида в полные опасностей, предательств и сражений годы его преследования царем Саулом, Байрон стремился передать тяжелое состояние собственной души. Этот мрачноватый романтический колорит был сродни двадцатидвухлетнему Лермонтову, глубоко разочарованному и оскорбленному неоднократными отказами цензоров в публикации его драмы «Маскарад» — первого произведения, которое он считал достойным обнародования. Заметим, что и сама лермонтовская драма завершалась довольно мрачной картиной сумасшествия героя, отнюдь не напоминающего высокое романтическое безумие.
«Еврейская мелодия» (Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!..) была написана им в 1836 году. Автограф этого гениального текста — вольного перевода «My soul is dark», к сожалению, не сохранился. Впервые опубликован лермонтовский шедевр был в 6-м номере журнала «Отечественные записки» за 1839 год.
Как и многие другие стихотворения поэта, строфы «Еврейской мелодии» неоднократно вдохновляли отечественных композиторов. Известно более 15 романсов на этот текст. Хронологически первым считается написанный в 1859 году композитором Милием Балакиревым, тогда же опубликованный столичным издательством Стелловского и впоследствии неоднократно выходивший в крупнейших нотных издательствах страны. За ним последовало три романса на музыку менее известных авторов. А в 1879 году в столичном издательстве А. Иогансена вышли ноты с музыкой Антона Григорьевича Рубинштейна (1829–1894), вместе с Исааком Натаном навсегда вошедшего в созвездие еврейских музыкальных гениев. До революции романс переиздавался пять раз, что свидетельствует как о его востребованности вокалистами, так и об устойчивом успехе у слушателей.
В 1905 году выдающийся российский баритон Оскар Исаевич Камионский записал его на пластинку фирмы «Граммофон». Оборотную сторону изделия увенчивал в его исполнении романс П. И. Чайковского на стихи А. К. Толстого «Средь шумного бала». Очевидно, неслучайно: Рубинштейн был любимым преподавателем Чайковского в пору его учебы в Петербургской консерватории.
Оскар Камионский родился 30 января 1869 в Киеве в состоятельной еврейской семье. В детстве обучался игре на скрипке. В 1891 г. окончил Петербургскую консерваторию, вокальное мастерство совершенствовал в Милане. Выступал на оперных сценах ряда итальянских городов и в афинском Королевском театре. В 1893 г. возвратился в Россию, где в течение 20 лет пел на сценах провинциальных театров — в императорских театрах обеих столиц как лицо иудейского вероисповедания выступать не мог. Москвичам надолго запомнились оперные партии, спетые им в 1905–1908 гг. на сцене частного оперного театра С. И. Зимина. Поэтому впоследствии они живо раскупали бесчисленные грампластинки «Граммофона» с записями русских романсов, неаполитанских песен и баритональных арий как отечественных, так и иностранных композиторов в исполнении Камионского. Всего им было напето на грампластинки около 400 произведений. Такому неслыханному успеху способствовал исключительно красивый тембр и широкий диапазон голоса певца. В годы Первой мировой вой­ны он оставил сцену, уехал в Ялту, где скончался 28 августа 1917 года вследствие тяжелой болезни. Его супругой была выдающаяся оперная сопрано Клара Браун (1876–1959), дочь кантора из украинского местечка Смелы, также сделавшая блестящую вокальную карьеру в России, а затем более четверти века преподававшая вокал.
Вторым выдающимся певцом, увековечившим романсовый шедевр Лермонтова / Рубинштейна на пластинке-­гранд фирмы «Граммофон» (1907), был бас Василий Васильевич Осипов (1879–1942). выпускник Московского музыкально-­драматического училища. В 1906–1908 годах вместе с Оскаром Камионским он пел в Московской опере С. И. Зимина. В 1908–1911 и 1914–1928 — в московском Большом театре. В опере «Демон», подобно «Еврейской мелодии» соединившей имена А. Г. Рубинштейна (автора музыки) и М. Ю Лермонтова (автора одноименной поэмы, положенной в основу либретто), Василий Осипов пел партию князя Гудала, а Оскар Камионский — заглавную.
Автором музыки «Еврейской мелодии» был также Николай Дмитриевич Дмитриев (1829–1893) — плодовитый композитор, пианист-­виртуоз и музыкальный педагог. В наши дни его имя почти забыто, но в 19-м веке было широко известно. Прославился он главным образом романсами. На стихи Лермонтова, кроме «Еврейской мелодии» (1871), он написал девять романсов.
Именно дмитриевский вариант выбрал выдающийся российский, впоследствии советский баритон Сергей Иванович Мигай (1888–1959) для студийной записи вспоминаемого романса в 1950 году. Сравнительно недавно его русское романсовое наследие было воспроизведено на компакт-­диске столичной фирмы Aquarius. Певец великолепно спел под фортепианный аккомпанемент «Еврейскую мелодию», но ­почему-то озаглавлен романс, согласно картотечной записи ВРК СССР, был иначе: «Элегия (Душа моя мрачна)». Тут, задумавшись, еще раз посмотришь на датировку записи, и все станет ясно: в это время как раз разворачивалась борьба с так называемыми “космополитами” (в основном евреями творческих профессий). Ни Николай Дмитриев, ни Сергей Мигай, конечно, не были евреями, но слово «еврейская» в названии романса Лермонтова / Дмитриева рьяные борцы с вредоносным влиянием “космополитов” сочли нежелательным и… преспокойно переименовали романс двух русских классиков. Музыка Николая Дмитриева хороша, ничего не скажешь. Но от горького осадка переименования сразу приходит на ум: уж не по той ли самой причине Сергею Мигаю пришлось предпочесть Дмитриева Рубинштейну?
В заключение назову одну из последних музыкальных интерпретаций лермонтовского шедевра. Ее оставил нам в наследие замечательный певец-­самоучка Борис Петрович Рощин (1941–2011), которого лет двадцать назад мне посчастливилось слушать на романсовом концерте в московском Центральном доме работников искусств. Записи его пения в 1990-е годы распространялись в основном посредством магнитофонных переписей, и один из таких сборников есть в моей состарившейся коллекции. «Еврейской мелодии» там, к сожалению, нет. Но теперь ее можно слушать на интернет-­ресурсе Youtube. Великолепная работа, не пожалеете!
Николай ОВСЯННИКОВ