БЕСЕДЫ О КНИГЕ "ТАНИЯ"

ЕЩЕ РАЗ О ДЛИННОМ И КОРОТКОМ ПУТИ Нам кажется путь окольный кратчайшим из расстояний А. Галич. В Талмуде («Эрувин», 53-а) приводится случай, который произошел с рабби Иегошуа бен Хананья, который утверждал, что за всю его жизнь никто не смог взять над ним верх, кроме троих: женщины, ребенка и маленькой девочки. Далее рассказывается, как он повстречал на развилки двух дорог маленького мальчика и спросил его: «По какой из этих двух дорог я скорей доберусь до города?» Мальчик, указав на одну из них, сказал, что этот путь «короткий, но длинный», а про другой сказал, что он «длинный, но короткий». Рабби Иегошуа выбрал «короткий, но длинный» путь, который, как ему показалось, был более удобен (ведь сказано же: «короткий»), не особенно задумываясь над немного странными словами какого-то маленького мальчика. Рабби Иегошуа быстро продвигался вперед, и вскоре показалась городская стена. Но тут неожиданно выяснилось, что хотя этот путь действительно был более коротким по расстоянию, но так петлял между садами и виноградинками, окружавшими город, что рабби Иегошуа вынужден был повернуть назад и возвратиться к перекрестку дорог. Мальчик, который указал ему дорогу, все еще был там. «Сын мой, разве не ты сказал, что это короткий путь?» — спросил рабби Иегошуа с укоризной. — «Но разве я не сказал, что он окажется длинным?» — возразил мальчик. Тогда рабби Иегошуа поцеловал его в лоб со словами: «Благословен народ, в котором пребывает мудрость от старца и до ребенка». А потом он пошел «своим путем», про который было сказано, что он «длинный, но короткий», и в конце концов благополучно добрался до города. В том случае, когда перед нами стоит духовная цель, порой ее можно достичь более быстрым и легким путем, который предлагает, например, еврейская религиозная этика — «мусар», однако это часто оказывается временным достижением и не дает желаемого результата. Альтернативой может быть «более длинный путь», который предлагает хасидизм, связанный с серьезной работой над собой и своими душевными качествами, что в свою очередь основано на углубленном изучении философских и мировоззренческих аспектов Учения. Это, конечно, требует значительно больше времени и сил, но зато в конечном итоге приводит к коренным изменениям в душе человека и гарантированному, непреходящему результату. Получается, что «длинный путь», требующий больше сил и времени, на практике оказывается самым коротким и эффективным. «Учат…» — «тания» Хотя «официально» сочинение Алтер Ребе, как мы уже говорили, носит название «Ликутей амарим», то есть «Сборник статей» или «Сборник наставлений», тем не менее за ним закрепилось и получило распространение другое название — «Тания». Непосвященному слово «тания» мало что говорит. Однако для тех, кто хорошо знаком с текстом Талмуда, это слово весьма привычно. В переводе «тания» означает «учат», и этим словом обычно начинается цитата или какое-нибудь высказывание Мудрецов. Удивительно другое: почему Алтер Ребе начал свой этико-философский труд, отнюдь не законодательного и не «талмудического» характера, именно с цитаты из Талмуда? Тем более что хорошо известно, как бережно и внимательно Алтер Ребе относился к словам. А ведь он не мог не знать, что в еврейской Традиции первое слово, как правило, дает название всей книге. Или «или» Однажды к Алтер Ребе в кабинет зашел его родственник и застал его в глубоких раздумьях. Когда Алтер Ребе отвлекся от своих мыслей, то заметил: «Что ты мне посоветуешь? Я уже вторую неделю пытаюсь решить, писать здесь «и» или «или»?» Таковы были требования Алтер Ребе к точности слова. Не исключено, что именно эта точность текста, наряду с глубоким содержанием, дала основание называть это сочинение Алтер Ребе «письменной Торой хасидизма». Так получилось, что «талмудическое» словечко «тания» стало названием всей книги. И это неслучайно. В те времена во многих еврейских общинах глубокие познания в Талмуде негласно считались мерилом мудрости и даже праведности. Знатоки Талмуда отвергали изучение этических и философских трудов, не видя в этом особой необходимости. «Для праведного и благочестивого образа жизни нам достаточно знания Закона» — говорили они. Дав своему сочинению второе название «Тания», Алтер Ребе хотел этим разрушить этот сложившийся опасный стереотип. Следующая история только подтверждает его правоту. Постоянство в душе После своего освобождения из-под ареста и триумфального возвращения из Петербурга в 1798 году, Алтер Ребе посетил троих выдающихся раввинов и гаонов своего поколения: рабби Моше — гаона из Чавеса, рабби Иегошуа Цейтлина — гаона из Шклова и рабби Йоэля, гаона из Амчеслава. Все трое придерживались иных, отличных от Алтер Ребе взглядов и весьма критически относились как к деятельности самого Алтер Ребе, так и ко всему хасидскому движению в целом. Вторым по счету был гаон рабби Иегошуа Цейтлин, глава знаменитой ешивы в городе Шклове. Здесь Алтер Ребе вместо любезного и теплого приема ждал своеобразный «экзамен» на знание Талмуда. И надо сказать, что Алтер Ребе с честью выдержал этот экзамен, хотя его знаменитый экзаменатор считался одним из лучших знатоков Талмуда. Среди прочих вопросов рабби Иегошуа задал Алтер Ребе следующий: «Почему вы, хасиды, считаете, что изучать Тору надо обязательно «с любовью и трепетом»? А если эти чувства отсутствуют, то и такое изучение Торы, по-вашему, ничего не стоит». Алтер Ребе ответил, что так сказано в книге «Зогар»: «Слова Торы, произнесенные без любви и страха, не могут подняться наверх». На это рабби Иегошуа Цейтлин возразил, что закон устанавливают на основе того, что сказано в Талмуде и еврейском Законе, а не по книге «Зогар». (Которая, как известно, является основой еврейской мистики и каббалистического знания.) «Но и в Талмуде говорится то же самое, — ответил Алтер Ребе. — Например, в трактате «Псахим» Рава обсуждает такую проблему. Почему в одном месте сказано («Псалмы», 57:11): «Ибо велика — до небес — милость Твоя». В то время как в другом сказано («Псалмы», 108:5): «Ибо превыше небес Твоя милость»? И там же дается ответ: «Только «до небес» доходят слова Торы («милость Твоя»), если они произнесены без должного чувства. А «превыше небес» — слова Торы, сказанные с любовью и трепетом». Этот ответ восхитил рабби Иегошуа Цейтлина. Но все же он задал еще один каверзный вопрос: «Чем же в таком случае принципиально отличается «ваш», «хасидский» подход к изучению Торы от «нашего»? «У нас, — ответил Алтер Ребе, — Тору изучают не только раввины и студенты ешивы, но и простые, семейные евреи, занятые повседневными заботами». «Но ведь так принято и в наших общинах» — удивился рабби Иегоуша. «Да, — согласился Алтер Ребе. — Но изучение Торы должно быть регулярным и постоянным. И это постоянство должно быть связано не только с определенным временем, постоянство должно быть в самой душе».